На раны сахаром. Так горько?

Ты знал всегда, что нет доверия
Ни между нами
Под облаками,
За горизонтом остывших мечт,
И ни к себе
(а ты ко мне: «До новых встреч».
Наивный),
И ни к каким-то странным людям,
Которым дела нет;
Ты знаешь - ни к чему поверья,
Когда надежда ищет свет
Под ливнем, мокрым и холодным...
А ты...
всегда на дне прелюдий.
Молчишь?..
Ну, так молчи,
Пока душа свой гнев пробудит;
И вновь остудишь
Губами неробевших шлюх,
Телами, стонами;
И жадно, рвано,
Громко, больно
И до блаженства благовольно,
И криком, скрипом,
Пошлым зовом захлебнется;
И вновь порвется
На сердце раны тонкая струна.
Ты усмехаешься,
И я, но только наигранно грустно,
А в душе, ты знаешь,
В душе как-то тихо и пусто!..
Но ты обнимаешь,
Приходишь с полной луной.
И я бы спросила: «Зачем ты со мной?»
Но, знаешь, мой милый, мне все равно,
Когда там и с кем ты,
Как долго и сколько.
Ты знаешь, я верю во всех твоих шлюх,
святейших, но грязных,
Противных, развязных:
Они, может быть, изменят тебя.
Я верю.

Но вера моя когда-то иссякнет,
Исчезнет,
Потухнет, словно свеча,
Растает, как лед;
Лже-чувства сгниют,
И гордость умрет,
Как тогда: навсегда.
А знаешь, как сложно,
Увы, называть
Тем чувством те вещи,
Что калечат людей,
Убивают, ломают,
Разбивают, как зеркало,
Вдребезги медленно,
Мучительно, страстно
И до жажды в крови садистски-прекрасно.
Наверно, нам -
Ни мне, ни тебе -
Не научиться сиять
И порхать, и кружиться;
Нам нужно лишь просто
Чего-то добиться
(в конце обломиться),
Но этому чувству не доверять.
Глубокому чувству любви.

Не смотри! И не смейся.
Не надо.
Не стоим друг друга до пульса
На пальцах,
До шалости рук
И до нежности, ловкости губ.
И знаешь - зачем?
Почему? Для чего?
Я прячу ножи в нагрудном кармане,
За стенами легких,
За сердцем с замками.
Я прячу ножи,
чтоб бросить их в спину
Такому как ты -
Такой же скотине,
Который плюет на чувства
И в лица;
Таким же, как я...
Свободной, как птица.

А где же слова?
Хах. Нет, совсем не нужны они:
Мы обменялись только безразличными взглядами,
И хватит.

А вдруг и нас схватит
И унесет,
Как ветер уносит осенние листья?
А вдруг что-то вспыхнет,
Раскроется вдруг?
Но ты улыбаешься,
Целуешь мой лоб,
Засыпаешь.
А я ускользаю в ночи,
Шагая в пучину лжи,
Тянусь к холодной луне,
исчезая во мгле,
В окне.

А с рассветом вздыхаешь,
Берешь телефон,
Меня набираешь,
Но в ответ лишь длинные гудки.
Звонки, звонки...
А потом вновь оборванный провод,
И мой искренний довод:
Силы кончились, но мне не грустно,
Только стены давят на разум,
Как по приказу,
Но не сразу
и не густо.

Ты знаешь, как это,
умереть -
Заснуть и не проснуться, -
Душой и сердцем;
Не согреть,
Не содрогнуться,
А падать все ниже и ниже,
Не видеть чего-то, не слышать,
Погибнуть для многих,
Но жить с единицами,
Здороваться с лживыми, гнусными лицами?
А так даже лучше.
Комфортнее жить с новыми шрамами,
Рубцами, порезами, осколками
И старыми, колкими фразами,
Вопросами,
Которые всегда без ответов.

Ты удивляешься,
Не кричишь, не психуешь.
Знаю: в душе давно торжествуешь,
Уходишь с поклоном
И молча в дорогу,
Но только улыбка чиста и горька,
Грустна и ясна
И очень проста.
Так ты полюбил! Прости, но я - нет.
И в разуме где-то звучит мой квартет:
«Ушел. Бейся, стреляйся и плачь»
Жизнь так жестока
И так коротка...
Кто-то сказал мне: «Слезы не прячь».
Это лишь грезы.
Любовь не мила.

Мир тесен - мы встретимся вновь,
Плечом к плечу,
Внезапным столковеньем;
Возможно, знаешь, закипает кровь,
Когда визави со старым знакомым
Сидишь,
Молчишь...
Прости, но не смогла спасти то,
Что от тебя осталось:
Все забылось
И сломалось,
Промчалось.
Остыло когда-то давно
(но не чувства мои. их не было просто).
Серьезно.
Никто никого тогда не спас.
И ты пас,
И я.

Прости, я не смогла полюбить,
Засиять,
запорхать!
Прости, что не смог меня позабыть!
(Прододжай так летать)
Прости, я эгоистка,
Нервная и колкая!
Прости за все, что было
И ни было.
Прости.
Нас разделила тьма
В сердцах, в словах...
Прости. И прощай!..
Мне пора...