История одного музыканта

В одной стране, которой дальше нету,
Жила семья, и в ней же жил талант.
Три сына там - один прослыл поэтом,
Второй художник был, а третий - музыкант.

В семье всех больше старшего любили.
`Наш сын - поэт! Известным на весь мир
Когда-нибудь он станет!`- говорили,
На каждый стих его закатывая пир.

Поэт был горд - еще бы, все вниманье,
Все почести, все лучшее - ему.
И сочинял стихи без пониманья,
С какой он целью это пишет и кому.

Художник, как и все его коллеги,
Чрезвычайно скромен был и тих.
Его не волновали ни побеги
Их брата старшего, ни новый его стих.

Его ценили тоже, только ниже.
`Художник? Что же, тоже хорошо.
Быть может, он когда-нибудь напишет
Поэта нашего портрет иль полотно

К его таким чуднЫм произведеньям,
И, может быть, прославится и он...`
Но сам художник чуть отличным рвеньем
И зовом мудрости и сна был окрылен.

Он не хотел писать, чтоб `для кого-то`,
Писал картины, чтобы `для себя` -
На чердаке лежали все его работы,
Сокрыты от зевак и от дождя.

И музыкант - дитя слепого рая.
Он жил не так, как вся его семья,
И по ночам, мелодии играя,
Он говорил своей гитаре втихаря:

`Они считают, что я недостойно
Живу в семье, в которой есть талант.
Что я веду себя не очень-то пристойно,
И я всего лишь `вшивый музыкант`;

Что не добьюсь я ничего на свете,
Что сам не смогу сделать ничерта,
Ведь музыканты - `маленькие дети,
И движут ими лень и простота`...

Отец сказал однажды за обедом:
`Жить нужно так, чтоб результат труда
Был не твоей малюсенькой победой,
А словно знамем над рейхстагом навсегда!`

`Не знамем, пап, а знаменем,` - поправил
Наш музыкант, отца не побоясь...
И вмиг ему тем самым предоставил
Нередкий шанс себя втоптать сегодня в грязь.

Отец вскипел: `Да ты!..Да как ты смеешь?!
Ты кто такой, чтобы меня учить?!
Иди-ка вон! И, думаю, сумеешь
До конца дней своих дорогу в дом забыть!`

И музыкант, из-за стола поднявшись,
Ни слова не сказав наперекор,
Гитару взял и, с матерью обнявшись,
Ушел навстречу синеве далеких гор.

С тех пор никто о юноше не слышал,
И только мать с художником в ночи,
Не слушая, как дождь стучит по крышам,
Глядели вдаль при ровном пламени свечи.

`Как думаешь - он где-то недалёко?
Или искать придется много лет?`
`Уверен я - ему не одиноко,
И в наших поисках, наверно, смысла нет.

Он счастлив был везде, где находился,
Он никогда нигде не пропадет,
Он под счастливою звездою народился...
Тьфу, чтой-то я? Соскучится - придет...`

За ночью ночь... Тянулись дни, недели,
И каждый раз, как скрипнет а доме дверь,
Взволнованно украдкою глядели
В глаза друг другу, где читалось: `верь`.

И вот, однажды, вера подсобила -
В ночной тиши раздался слабый стук.
Художник спал. А мать окно открыла,
Преодолев неловкий ход дрожащих рук.

На подоконнике письмо лежало -
Нетрудно опознать, кто адресант.
`..Все хорошо, - сквозь слезы мать читала, -
Мне помогают бодрость духа и талант.

Искать меня, конечно, смысла нету,
Болтаюсь я по миру - тут и там.
Я исходить мечтаю всю планету,
В последний раз пришел сегодня в город к вам.

Я не один - со мной моя гитара,
Она меня спасет от бед любых.
Я не знавал на свете лучше дара,
Чем шепот волн морских в звучаньи струн тугих,

Чем звуки нот в сияньи лунной ночи,
Чем радость лиц, мелькающих вокруг...
И вечера как будто бы короче,
Когда припев поет сидящий рядом друг,

Когда тебя не трогает ни голод
(Ведь за игру мне платят иногда),
Когда огромный неизвестный город
Стирает прошлые обиды без следа.

Все хорошо. Не плачьте, не тоскуйте.
Все хорошо. Все так, как я мечтал.
И в голове картинок не рисуйте,
Как бесполезно и бездарно я пропал.

Меня несет туда, где вольный ветер -
Иного для меня пути уж нет.
Спасибо вам за все. За все на свете.
Ну, мне пора... И передай отцу привет.`

Нет больше слез. Нет больше беспокойства.
Как будто море смыло всю печаль.
И нет на свете худшего расстройства,
Чем, уходя, смотреть назад, не вдаль.

Заключена в искусстве сила духа,
И с музыкою прошлого не жаль.
Какая не напала бы проруха,
Искусство звука вам поможет - вот мораль.