На реке Смородине

Недавно мне приснилась почему-то
Смородина – обманная река:
Скалистый берег был изломан круто,

Река же неказиста и мелка,
Когда я переправился, то даже
Поглядывал на речку свысока.

“Ещё бы только берег был поглаже. –
Я думал. – Отчего у нас народ
Пугается речушки этой? Я же

Спокойно перешёл преграду вброд”
И некому тогда сказать мне было,
Что дерзость до добра не доведёт.

А перед взором мрачно и уныло
Чернела неподвижная вода,
Как будто загустевшие чернила.

И я поспешно прочь пошёл тогда –
Пускай неинтересна небылица,
Но слава у Смородины худа,

Так не мешает мне поторопиться.
Одна луна светила в вышине,
Как прежде, холодна и круглолица.

Легли на землю тени и ко мне
Протягивали щупальца, а холод
Накатывал откуда-то извне.

Почудилось, что мир навек расколот
На клочья леденящей черноты
И скалы ветхие, сей мир давно немолод.

Места вокруг безмолвны и пусты,
И как ни слушай сумрачные дали,
Лишь звук своих шагов услышишь ты.

Я шёл вперёд, шаги мои звучали
Отчётливо в полуночной тиши…
И вдруг пришёл к Смородине. Она ли?

Она! Что за напасть? Как ни спеши,
Не выпустит меня река-малютка.
Чем люди для неё нехороши?

И мне уже теперь немного жутко.
Бежал ли я, бродил ли наугад,
Насмешливо луна смотрела: ну-тка!

Вперёд я шёл, а приходил назад,
Ну как найти проклятую дорогу?
Вокруг лишь скалы, но они молчат,

И я терял надежду понемногу.
Какая-то зловещая печать
На пыльных скалах и камнях, ей богу!

Опять я уходил, опять, опять,
Пока не понял – бесполезно это,
Река не хочет жертву отпускать,

Но гордость у меня была задета.
Что здесь сидеть, есть берег и другой,
Ну ладно был бы скрыт в тумане где-то,

А то ведь до него подать рукой.
Поспешно пересёк я реку снова
И выбрался на берег. Но постой,

Я там, где был – вот камень, как подкова.
Да разве можно реку перейти
И не достигнуть берега другого?

Я много раз пытался и почти
До цели добирался, но, однако,
Встречал лишь прежний берег на пути.

К нему незримой цепью, как собака
Прикован я, быть вместе нам двоим.
А берег дальний виделся двояко,

Когда в тоске стоял я перед ним
И сознавал беспомощно при этом:
Как близок он и как недостижим!

В краю печали, ветхостью одетом,
Мне предстоит остаться навсегда,
Не удостоит пленника ответом

Речная равнодушная вода,
Лежащая на каменистом ложе.
И для чего забрёл я вдруг сюда?

Я в гневе закричал реке: “Похоже,
Решила ты, что гонор твой задет!
Чего ты хочешь от меня, чего же?”

Ответа от реки не ждал я, нет.
Но в тот же миг не издали, не рядом,
А в голове услышал я ответ:

“На берег не смотри тоскливым взглядом,
Отсюда нет дороги. И куда б
Ни шёл ты, хоть открыто, хоть украдом,

Не отпущу. Ты немощен и слаб,
Пускай и возомнил безмерно много,
Но для меня ты только жалкий раб,

Застывший у предвечного порога.
И жизнь твоя не повернётся вспять,
Она теперь печальна и убога.

Мне всё равно – герой ты или тать,
Заброшенный ко мне судьбой постылой,
Ты обречён скитаться и страдать,

А я напьюсь твоей живящей силой.
Ты будешь становиться всё слабей
И умолять меня: “Прости! Помилуй!”,

Пока не потеряешь силы всей.
Тебе судьбой назначено навечно
Бесплотной тенью стать среди теней.

Что жизнь у человека быстротечна,
Ты знаешь сам, так было искони,
Но выбор есть и непростой, конечно.

Здесь нет людей, не чтут меня они.
Порой заглянет путник запоздалый –
На берег свой его ты замани:

Как хочешь притворяйся, да не балуй.
И если я возьму другого в плен,
Тебя на волю выпущу, пожалуй.

Чужую жизнь ты должен дать взамен,
Иначе не уйти, здесь я Владыка,
Так будь благоразумен и смирен”

Вот так река! От мала до велика,
Свободу не берут такой ценой.
А ты потом придумаешь, поди-ка,

Ещё один закон какой-то свой?
Тогда служить тебе и дальше стану,
В коварстве кто сравняется с тобой?

Да только не поддамся я обману:
Пусть власть твоя над нами велика,
Тебе поверить можно только спьяну,

Смородина – обманная река.