Вдовьи слезы

Вдовьи слёзы
Нюра шла вдоль берега реки. Шла устало, низко опустив голову. Взглядом искала молодые побеги крапивы. Какая-никакая, а всё ж еда. Суп можно сварить. Может, удастся у соседки горсточку муки выпросить. Размешать с водой и крапивой. Хоть ненадолго заглушить чувство голода у своих истощённых ребятишек. Пять ртов в семье и все есть хотят.
Вчера Васятка двух воробьёв поймал. Ощипали да сварили. Но разве ж это еда? Ни навара, ни запаха мясного. Гольная вода, а не бульон. Косточки махонькие кошке отдали, а та есть не стала.
В погребе пусто. Ни картошки, ни морковки. Всё за долгую зиму съели. Весна на дворе, а сажать нечего. Семечки тыквенные берегла. Горсточка всего, а посадить хватило бы. Да нашли сорванцы, съели вместе со шкурками. Был бы кормилец дома, разве так бы жила? Бумага пришла. Пропал без вести. Люди косятся: то ли убили, то ли в плен сдался. А сердце –
 то не обманешь. Сердцем чует Нюра: нет в живых её сокола ясного. Нет у неё теперь ни защиты, ни опоры. Самой всё тащить надо. Одной деток поднимать.
Одна надежда на козу. Хоть два стакана молока за день, так ведь жирное молоко-то козье. Для детей в самый раз.
Бредёт Нюра, щиплет мелкую крапивку да в карман складывает. Не жжёт крапивка- то, только-только из-под земли пробилась.
Господи! А это что ж такое? Никак очистки картофельные кто-то под кручу высыпал. Да как же это? Матерь Божия, заступница наша!
Оглянулась по сторонам, полушалок с головы сдёрнула. Богатство-то какое! Собрать да сварить.
На колени опустилась и тут только заметила: на кожуре маленькие росточки. Осторожно, что б их не поломать, собрала всё в платок и снова оглянулась: не видит ли кто? Потом быстро пошла на свой огород за речкой. Земля -то там с осени вскопана. Мягкая земля. Нюра, она работящая. Всё в руках у неё спорится. Мотыгу схватила. Луночки маленькие мотыгой делает. Очистки картофельные на кусочки ломает и по луночкам руками раскладывает. Каждый росточек в свою луночку. И каждую луночку слезами горькими, слезами вдовьими поливает. Богородице-заступнице молится. Николая-угодника вспоминает. Теплится надежда в её измученной душе. Может, смилуется Господь над её долей горькой. Пожалеет детишек малых. Нельзя им в зиму-то без картошки.
Текут слёзы по худым щекам, на землю падают...
Последние ростки Нюра уже затемно досажала. И тут только поняла, что зря горбатилась. Земля-то сухая. Не укоренятся росточки. Не хватит у них силы.
Домой пришла. Нет сил ни умыться, ни одежду грязную постирать, в которой по огороду весь день ползала. Детишки ревут, есть просят. Взяла Нюра кастрюльку маленькую да к козе в сарай за молоком. Подоила. Водой из ведра молоко разбавила, чтобы побольше стало и в дом – ребятишек кормить.
Заходит Нюра, а в доме гостья. Подруга Лизонька прибежала. Да не просто так, а с гостинцем. Лепёшку детям принесла. Зелёная лепёшка- то от лебеды, а всё равно радость.
Накормили детей подруги и спать уложили. А сами во двор вышли. Душно в доме-то. Поговорили немного, а потом проводила Нюра  подружку свою домой. Хотя чего тут провожать-то? Через дорогу Лизонька живёт. Сколько помнит Нюра, всегда они рядышком, всегда вместе: и в беде, и в радости.
Вернулась Нюра домой. Легла спать, да не спится. Мужа своего вспоминает да жизнь довоенную, счастливую.
Долго заснуть не могла. Тело ломило от усталости. Наконец, задремала. А ночью ей снился дождь. Он как будто баюкал её и успокаивал.
Проснулась Нюра поздно. И сразу поняла, случилось что-то хорошее.
 За окном было пасмурно, а по стеклу весело стучали водяные капли.
Дождь шёл ещё два дня. А через неделю зазеленели дружные картофельные всходы на Нюрином огороде.
Какая же это была радость!
Может, кто-то и не поверит, но всё было именно так. Об этом мне часто  рассказывала моя бабушка. Бабушка Нюра. Да и как же картошке было не вырасти, – говорила она. Дождик дождиком, а я ж её сначала слезами полила.
Картошка уродилась крупная, хорошая. И никто не мог поверить, что выросла она из собранных картофельных очисток.
Баба Нюра прожила долгую и хорошую жизнь. Дети её давно уже выросли. Успела понянчить она и внуков, и правнуков. И всё это благодаря тем картофельным росткам, политым горькими вдовьими слезами.