А в довоенном Петербурге шел спектакль.
Зал аплодировал. Антракт. «Гоните в шею!»
Писалась жизнь, как приговор – с листа,
Чрез две войны – сугробами, метелью,
Кровавой пеной, болью, мерзлотой,
Налетами, последним криком: «Мама!»
И тишиной – пронзительно пустой,
Как взгляд повесы или хама.
Десятилетия… А память, как скала,
Нависшая над пляжем. Кистью смерти
Стираются костюмы, имена,
Сценарии, артисты, все на свете,
Что не для света создано, и тьма,
Как капли пота, проступает сквозь эпоху,
Сошедшую, как поезд – под откос, с ума.
Но разве это всё – от Бога?
Зачем винить? Кого? А судьи – кто?
Смерть – это наивысшее прозренье.
Виновны все. Невинных – никого.
Но в смерти – жизнь, и в смерти – Воскресенье.
А в довоенном Петербурге шел спектакль
© Copyright: Дмитрий Чунтонов, 2015
Свидетельство о публикации №115060709085
Свидетельство о публикации №115060709085
Рецензии