Свет и Тень

рассказ

Бусинка ложилась к бусинке:  черная к белой, белая к зеленой.               
 И вскоре по синему сверкающему морю,  полыхая алыми парусами навстречу белому гребню морской волны, плыл   маленький   кораблик.
Анна улыбнулась, ещё раз взглянула на только что сделанную  ею  картину и  поставила  её на полку. 
  Там уже стояло несколько готовых её работ,  за которыми через день - два должны были прийти заказчики. 
 
Должны были прийти и за той картиной, что лежала у неё в нижнем ящике рабочего стола.  По сути, она тоже была готова, но Анна не была ею довольна. Ей все время казалось, что в ней, чего-то недостает, какой - то изюминки, особой детали. Однако, время шло, сроки поджимали, а найти  эту особую деталь ей никак не удавалась.
 
Ладно,  решила она,  пусть будет, как есть.
Анна убрала со стола  в шкафчик,  стоявший в углу комнаты, рабочие инструменты, туда же,  сняв с себя,  повесила рабочий  синий сатиновый халат.  Затем протерла  стол,  постелила  белую льняную скатерть и водрузила в центр стола вазочку с конфетами.
  Довольная, она  ещё раз посмотрела на полку,  где стояли её картины.  Их было много. И все разные.
  Любуясь ими,  Анна незаметно для себя  стала гладить деревянные рамки картин.  Одни были -  просто  гладкие,  без затей, другие  -  позолоченные с многочисленными узорчиками и завитушками.
Вот жизнь, вдруг подумала Анна,  ведь если бы  мне  пару лет назад ну хоть кто-нибудь   сказал, что я  эти картины не просто так делать буду, а  за хорошую плату, в жизни бы не поверила.

Делать  картины из стекла и бисера Анна начала давно.
Сначала  для себя и родных, потом  стала одаривать  ими друзей, знакомых, коллег по работе. И всегда просто так,  «за спасибо».  Продавать  их ей даже в голову не приходило.
 Впрочем, тогда у неё была совсем другая жизнь.

Анна машинально бросила взгляд на нижний ящик стола, где лежала её  не законченно-готовая картина, и мыслями  вновь вернулась к ней. Чего же  в ней не хватает?  Ведь она такая красивая! И по сюжету, и по теме. И старание, и умение к ней  приложила. А все равно не хватает чего-то, и всё.
А может, мне еще раз сесть, поработать? А что, время есть! Вдруг идея,  какая новая в голову придет?
  Анна шагнула к столу, и тут вспомнила: так ведь сегодня в семь вечера по телевизору  на канале «Культура»  концерт классической музыки должен транслироваться!    Как же я его посмотрю, если над картиной сидеть буду, тем более что уже почти семь. Нет! Всё, хватит, решила   Анна  и,  отойдя от стола, как можно уверенней  для себя вслух сказала: -  Сегодня вечером я  буду   отдыхать!
  Налив  чаю и  удобно устроившись в мягком кресле,  щёлкнула пультом. Вечер обещал быть приятным, кроме того чай с шиповником и лепестками розы, который она себе заварила,  стал буквально, как ей показалось, источать  сладчайшие ароматы, да так, что вся  квартира за какую то минуту пропиталась ими. 
 Анна протянула руку к голубой фарфоровой чашке с чаем, стоявшей на столике возле кресла, но взять её не успела, и оказалось, что очень кстати.  Так как в эту минуту на экране её любимого телеканала   появилась миловидная девушка-ведущая и, улыбаясь, сообщила, что концерт классической музыки, объявленный ранее  - откладывается, а вместо него будут показывать интервью с заместителем  мэра по городскому хозяйству и озеленению Игорем Витальевичем Лапшиным.
- Ну, ё, моё, приехали! - Недовольно воскликнула  Анна,  рассерженно ударила кулаком по подлокотнику кресла и переключила канал.

- А теперь мы расскажем о криминальных происшествиях, - весело сообщил   ведущий другого телеканала.

Вот, только этого мне не хватало, сердито подумала Анна, но  канал почему-то не переключила. А ведущий тем же  смешливым тоном продолжал:
 – Довольно интересная история произошла на днях в Октябрьском районе нашего города.  Двое молодых людей 25 и 26 лет повадились курить и бросать окурки возле ворот одного из строившихся  в этом районе объектов.  Сколько времени так продолжалось, молодые люди не говорят, но, видимо  кому-то  это здорово надоело, и этот кто-то задумал их проучить,  вернее, отомстить.  В один из дней «мститель»,  разлил у ворот этого объекта бензин, и когда молодые люди опять пришли туда покурить, случилось то, что и должно было произойти. Один тлеющий бычок на земле - и у молодых людей загорелась  одежда, а точнее, их брюки.  Однако,  парням повезло, они отделались  лишь легким испугом, и всё из-за того, что  им  удалось быстро погасить огонь. Но  извлекли  ли они изо  всей    этой истории для себя  урок,  сказать сложно. А вот личность «мстителя», что доподлинно известно, установить так и  не удалось, - тем же веселым тоном закончил ведущий. – А теперь  мы  переходим к другим новостям.
 
Дальше Анна слушать не стала,  потому что снова переключилась на канал «Культура». Она  очень надеялась, что интервью с   Лапшиным уже закончилось, и сейчас будут   показывать концерт, но  ошиблась.    
 Интервью, продолжалось.
На экране уже не молодой, но довольно приятной наружности мужчина в светло-сером костюме и при галстуке, что-то с азартом рассказывал ведущей. И Анна решила послушать.

- Я за чистоту в городе всегда боролся  и бороться буду, - говорил Лапшин, - и других людей к этому призываю, ведь этот  город, эти улицы -  наш  общий дом. И я  прошу,  люди, помните об этом!  И пожалуйста, не мусорите у себя в доме!
 
Однако, какой молодец, подумала про него Анна, может, зря  я его интервью  сразу смотреть не стала?
- Даже мой сын Иван, продолжал на той же ноте Лапшин, - от меня не отстает, всего пятнадцать парню, а он на нашей даче - сам! - две берёзки посадил! -
В руках Лапшина появилась фотография смеющегося белобрысого подростка.
Растроганная Анна почувствовала, как у неё из глаз сами собой потекли слезы. Радость сменилась  грустью, а  вслед  за ней пришли воспоминания.

И  она   вспомнила - сначала  сына  Мишу, затем покойного мужа Феденьку, а потом и всю свою прошлую, и такую далекую, другую жизнь.
Хотя с момента конца той, другой  жизни, прошло всего три года.
Да именно три года назад у Анны Васильевны, тогда все  называли  её   по отчеству, была совсем другая жизнь. У нее была семья:  любимый муж,  сын,  невестка. Друзья у неё  и у мужа, коллеги, знакомые. Была своя хорошая трехкомнатная квартира в центре города, машина, дом за городом. Любимая работа, с которой её,  несмотря на то, что она уже два года как  была на пенсии, не хотели отпускать.
- Ну, как же мы без вас будем Анна Васильевна, - говорил ей начальник,
- Нам  без вас никак нельзя!  У вас же опыт  о-го-го,  какой!  Вы же гордость нашей бухгалтерии, уйдёте – пропадем.

Собственно, уходить с должности главного бухгалтера, Анна тогда и не собиралась, просто были некоторые  мысли из-за беременности её невестки Насти. Вот она и поделилась ими со своей коллегой и подругой одновременно Галиной Мазаевой, заведующей финансовым отделом.
В общем,  много чего тогда у неё было. И поговорку « Жизнь познается в сравнении, а друзья  в беде», Анна до конца поняла лишь тогда, когда на неё разом навалились все несчастья. И самым главным  и страшным из них была внезапная  смерть её любимого мужа Феденьки.

Однажды Феденька не пришел вечером домой.
Анна даже волноваться из-за этого не стала, в последнее время он  в своем автосервисе  частенько задерживался. Ну, припозднился чуток, не страшно, успокоила она себя. И стала ждать. Наверное, работы сегодня много, придет позже.
Но подождав, стала переживать.
 А часам к десяти вечера её буквально начала грызть тревога. Ведь  за все годы, что они с Феденькой прожили вместе,  он никогда так поздно не задерживался, а если и запаздывал, то обязательно звонил. А тут - и сам не звонит и трубку не берет.

Анна запаниковала. И тут ей позвонили. Кто-то,  незнакомый сказал: - Ваш муж умер, приезжайте, забирайте тело! - Дальше  она уже не помнила. Потеряла сознание. Хотя, впрочем, и всё  дальнейшее, до похорон,  в её памяти сохранилось плохо, как в тумане.
Морг, врачи… Миша и Настенька, поддерживающие  её  с двух сторон.

- Мама, врачи говорят, что  у папы инфаркт был, - тихонько и  почему то на ухо зашептал ей Миша
- Инфаркт, какой инфаркт? - Удивилась Анна,  и как будто пришла в себя. – Миша, ты что говоришь, а? – Папа твой, он же здоровый был, не болел никогда, забыл, как он этим гордился? Даже перед друзьями за свое здоровье хвастался.
- Мам, ну так бывает, - Миша погладил её по руке и почему-то отвернулся.
- Ты что-то не договариваешь мне, да? - Она  пристально посмотрела на сына. – Ты не молчи, слышишь!
- Мам, ты это, только успокойся,  пожалуйста. - Врачи говорят,  у него тромб был, он не знал о нём, наверное.
- Какой ещё тромб? - Анна непонимающе уставилась на сына, и её восприятие, минуту назад такое  ясное, стало вновь от неё  ускользать. 

Потом были похороны. И поминки тоже, кажется,  были. Однако, все это  Анна почти не запомнила. Занемогла очень. 
 Но оклемалась. С трудом, кое-как, но  -  встала.  Пришлось встать.
 Жизнь подняла.

Да, не зря говорят «Пришла беда – отворяй ворота».
 Наверное,  Анна слишком широко раскрыла эти ворота.
 А дело было в том, что они с мужем  в своё время взяли кредит на десять  лет  на покупку жилья для Миши,  правда, не очень большой, часть денег им удалось заплатить наличными, скопили, но другую-то часть надо было выплачивать, а они не успели. Несчастье помешало. А проценты по кредиту, ведь никуда не денешь, да и банку до её несчастья  дела нет.
А тут ещё с работы попросили.
Точнее, пришла она после своего больничного на работу, а ей  – Извините, коллега, но  ваше место уже занято,  до свидания! - И опыт многолетний не помог.
Судиться?! Да, можно было. Ей это многие советовали. Тем более, что правда на её стороне была. Но для  «судиться» в наше время надо здоровье иметь и деньги. Однако ни того, ни другого у Анны тогда не было. Главное, денег не было, а они очень нужны были, и много. А откуда их взять?
Мишка на коленях стоял, просил -  Мама, помоги! Ну, не могу я сейчас заплатить, негде мне взять, негде!  Настя на сносях, вот-вот родить должна, я только устроился, зарплата пока совсем небольшая.  Но я отдам, клянусь, мама, ты только сейчас помоги!

 Она  и  помогла. А что ей оставалось делать, сын просил всёж таки, да и кредит на неё записан был,  а из банка уже второе предупреждение пришло.

И   стала  Анна   продавать, - нажитое.
В итоге  практически всё, что у них на двоих с Феденькой было, слопал ненасытный банк.  Сначала квартиру, потом машину, затем автосервис мужа, и наконец, дачу.
И она  в результате всех перипетий оказалась  в маленькой однокомнатной квартире, почти на самой окраине города. Одна одинешенька! Сын с невесткой и внуком Сашенькой жили в пригороде. Её  они, конечно же, навещали, но не так  часто, как она того  хотела. Хорошо, хоть пенсию Анна успела себе выработать, а то  ведь работать по профилю она уже не могла, здоровье не позволяло, а в другие места её  не  брали  -  возраст.

 А друзья? А что, друзья?  Пожухли все,  точно осенняя листва, и рассыпались, кто куда…   И теперь  единственным утешением и спасением в её жизни  стали – картины. Потому что только с ними  она становилась сама с собой и только им теперь могла  дарить    всю свою ещё  нерастраченную любовь.   

Воспоминания… Бесконечная череда воспоминаний.
 Погрузившись в них, она   даже  не сразу  услышала мелодичную трель  зазвонившего телефона.
Анна взяла трубку.  Звонила Света, её новая знакомая.
- Да, Светочка, слушаю тебя,…. Что?   Да не реви ты, не реви, объясни толком, что случилось-то?   А  когда это произошло? И диагноз поставили? Ах, ты,  Господи! Ладно, хорошо, ты только не плачь. Я сама сейчас соберусь и к ней схожу. А ты чтоб успокоилась, поняла? …. Так!  И запомни, у вас всё будет хорошо!

Положив трубку, Анна кинула телефон в сумку и стала  собираться.
Света, с которой сейчас говорила по телефону Анна, появилась в её жизни совсем недавно. А познакомила их  соседка  по площадке, Ксения Тарасовна. Света работала медсестрой в поликлинике  и несколько раз в неделю приходила к Тарасовне делать уколы.
- Хорошая Света девушка, очень хорошая, - говорила Анне Тарасовна. - Только жизнь у неё не задалось. Крутится одна, как может, ребенок малый на руках, да ещё  мать её Люда болеет без конца.
А уж какая отзывчивая  и самое главное  добрая! -
  Анна только согласна кивала в ответ.

Но однажды они встретились. Она  пришла к Тарасовне показать свою новую картину, а в тот момент у неё находилась Света.
Обрадованная приходом Анны, Тарасовна сразу же побежала на кухню ставить чай.  Анна и Света остались вдвоем.
Увидев картину в руках  Анны, Света аж руками всплеснула от восхищения и воскликнула:
 – Какая красота!
-  Нравится?-  Показав картину, серьезным тоном спросила  Анна.
- Да не  то слово!  - Это же чудо, натуральное чудо! – Восторженно,  с придыханием, ответила Света.  И тут же спросила:
- А сколько она стоит? Вы их,  Ксения Тарасовна говорила, продаете,  вернее, по заказу делаете? У меня, правда, сейчас нет с собой денег…. Но, может, вы  мне в рассрочку  продадите? -
Анна пристально посмотрела на Свету, а потом  твердо и уверенно сказала:
 - Нет, я тебе её  дарю!
- Как?! – Вы… мне …. серьезно? –
 Анна кивнула.
Глаза Светы  заблестели, и она прижала картину к груди.
- Я вам так благодарна, что вы даже не представляете, как!

Анна улыбаясь посмотрела на счастливую Свету и   подумала,
Что она ещё девочка совсем, ровесница  Мишке будет,  лет двадцать пять, не больше.
- А вы знаете,  - вдруг сказала Света, - я эту картину на работу к себе возьму, в поликлинику, и там всем нашим покажу, уверена, она многим понравится, и тогда  клиентов у вас будет, хоть отбавляй!
- Хорошо, хорошо, Светочка, делай, как хочешь, - ответила ей  Анна.

После этой встречи прошло чуть больше недели, а потом поток клиентов, и соответственно заказов, увеличился.  Анна поняла, что Света  сдержала обещание.
Потом они встретились ещё пару раз, а потом незаметно подружились, тем более, что мать Светы Люда оказалась почти  одного  с Анной возраста.  Анна стала бывать у них в гостях, а порой даже помогала Люде на её работе.

Люда работала дворником, хотя тоже была на пенсии.
Вот только здоровье у Люды было совсем не важным, то давление подскачет, то сердце   прихватит. Как сегодня.
- Света тебе позвонила, да?-  Полюбопытствовала  Люда,  глядя на разувающуюся в коридоре  Анну.
– Да, Света! Вот она-то молодец, всегда мне звонит, не то, что ты, - сердито проворчала Анна, умирать будешь, и то скажешь, что тебе неудобно позвонить  было.
Быстро повесив свой светлый плащ на крючок в прихожей, Анна проследовала за Людмилой в её комнату.
 – Ну, как дела твои, говори, не скрывая.
- Да получше мне, получше,  - с оханьем  ложась  на расстеленную кровать, сказала Люда
- Ну, ну конечно, - усмехнулась Анна, - так я и поверила, лучше скажи,
Алинка где сегодня, у вас?
- У Светиной подружки, я звонила уже им, через час, приведут.

Вот она -  жизнь, подумала  Анна,  Алинке  скоро пять лет, а ребенок маму и бабушку только вечерами и  по выходным, видит.
- Слушай, Ань, а ты  можешь, завтра полдня с Алинкой посидеть? -  спросила её Люда.
- Конечно, могу, без проблем, а что случилось то?
- Да у Светы на работе аврал, комиссия  высокая из столицы приехала, мне на работу надо, и подружка ее не может дела у ….
- Эй, стоп! – Подожди-ка, мне про её подружку тут говорить не надо, не интересна она мне, ты про себя повтори,  – это на какую ещё работу тебе завтра надо, если ты мне позавчера сказала,   что работать дворником тебе уже  здоровье не позволяет?   Ты   заявление на увольнение  написала и начальнику вашему отнесла, так?
- Так, - кивнула Люда.
- Ну, и какая же у тебя в таком случае завтра работа? - недовольно поджав губы, спросила  Анна.
- Понимаешь … - Людмила вытащила из кармана халата, в котором была,  поясок и стала нервно теребить его, - Меня,  Димидыч попросил.
- Какой ещё Димидыч? -  удивилась Анна.
- Ну, мастер, с моего … то есть с бывшего моего участка, он сказал, что они пока не нашли никого, и попросил завтра в последний раз выйти. А  он меня столько раз выручал, что я …
- Понятно, согласилась, - пробурчала  Анна и тут же спросила:
- И что теперь  делать станешь?
- Пойду, раз слово дала,  а ты с Алинкой посидишь, ладно?
 
А ведь пойдет, упрямая,  исподлобья посмотрев на Люду, подумала Анна.  Пойдет, даже если я - нет -  отвечу, ещё и ребенка за собой пыль глотать потащит. И, посмотрев ещё раз на нервно теребившую поясок халата  Людмилу, твердо сказала:
 - Нет, нет моя мать Тереза, никуда ты завтра хворая не пойдешь!  Лучше с внучкой сиди, а на бывший твой участок пойду я.
- Но как же …- начала было Людмила, но   Анна её  прервала.
- И не перечь мне, все решено, понятно?
- Понятно, покорно согласилась  Люда.-

Утром Анна встала пораньше. Надела старенькое неопределенного цвета пальто, которое все время забывала выбросить, такие же изношенные временем сапоги, (их дала Люда),  платок на голову,  и пошла на улицу -  будущий на сегодня фронт работы. Вернее, сначала она пошла  к тому месту, где находилась  дворницкая, куда все, кто работал на Жэковском участке, сваливали весь  свой рабочий инвентарь.
Раннее   майское утро,  свежо, и даже зябко, +3 не больше.
 Конечно, синоптики пообещали на день – тепло,   до +15.
 Но, когда это тепло будет?  В два  часа дня, не раньше.

Дворницкая, куда пришла Анна, всегда была открыта. Кто этого не знал, уверенно думали обратное, возможно потому, что на двери висел огромный амбарный замок. Хотя  замок   этот был так,  для вида, достаточно было лишь потянуть на себя одну из скоб - и дверь спокойно  открывалась. И те, кто знал про хитринку с замком, вовсю помещением дворницкой пользовались  не только по рабочим делам, но и в личных целях.
 Про замок, Анна знала и вошла в помещение быстро. Она уже давненько не была здесь, поэтому, когда включила свет и огляделась  - ахнула. Небольшое помещение дворницкой превратилось в самый настоящий склад.
 Лопаты и метлы, необходимые для предстоящей работы,  были запиханы в самый дальний и темный угол. А все остальное пространство было по маковку забито различными и абсолютно не принадлежащими к рабочему инвентарю, вещами. Здесь находились: автозапчасти, с десяток шин, несколько канистр с какой -  то жидкостью, ящики с болтами, машинное масло.
Тихонько пробираясь через этот завал и попутно ругая местных предприимчивых работяг, Анна кое как добралась до нужного ей инвентаря.
 Там же стояла маленькая лавка, на которую  она присела.  И тут увидела, что рядом с лавкой, прикрытое старой мешковиной стоит ещё что-то. Анна убрала мешковину, и перед ней предстала железная ярко-желтого цвета канистра.
Анне стало весело, ну работяги, ну проныры. И любопытно. Она встала и, откручивая крышечку с канистры  тихонько пропела:
- Ах, ты, канистрочка моя дорогая, кто же тебя тут поставил, от посторонних глаз мешком прикрыл?  И что же ты в себе прячешь? –
 Анна отвинтила крышечку и наклонилась над канистрой. На нее пахнуло бензином.
 – А, здесь, оказывается,  всего-навсего бензин, - несколько обескураженно  сказала вслух Анна. Разочарованная, она пнула канистру. Та отозвалась гулким эхом и  слабым бульканьем.   - А,  впрочем, какая мне разница, - подумала Анна, - мне работать пора.
  И взяв все, что нужно, вышла из дворницкой.

Время перевалило за полдень, когда Анна почти закончила уборку.
Почти, потому что не успела убрать самый главный, а соответственно, самый грязный участок на бывшей Людкиной территории: задний двор школы–гимназии. Сколько раз на её памяти Люда с плачем на него жаловалась:
« Там же  подростки-школьники собираются.  Молодые, да такие наглые;  стоят  -  курят, пиво пьют, мусорят.  А главное: бак мусорный в двух шагах, ну кидали бы туда, так нет, все себе под ноги швыряют: и окурки, и пачки, и даже горящие бычки, -  и слова им не скажи, гады такие…».
Анна, обычно слушая Люду, поддакивала ей и даже сочувственно кивала, но не более того. Людка вообще любила поплакаться за жизнь, поэтому Анна её словам особо не верила, считала - преувеличивает. Но сегодня, подойдя к школьному двору  поняла, что Люда была абсолютно права.
Там действительно стояли, стояли  и курили  подростки, человек пять или шесть, все в модных куртках. Они громко хохотали, смачно сплевывали на асфальт  и бросали, бросали прямо себе под ноги окурки,  шелуху, от семечек, бумажки и прочий мусор. А рядом и вправду находился полупустой мусорный бак.   
 
 Анна вздохнула и стала ждать,  когда подростки уйдут, но они не уходили. 
 Вскоре,  ждать стало  невмоготу, и Анна решила, что придёт потом. Не будут же они здесь до ночи стоять.  Возможно,  она так бы и сделала,  возможно,  но тут  один из подростков  дымящей компании   бросил на асфальт горящий бычок.  А за ним  то же самое сделали и остальные.
  Анна не выдержала и подошла к ним.
- Мальчики, - обратилась она сразу ко всем, - ну, зачем же вы на асфальт  - то  бычки кидаете, да ещё горящие, ведь так и до пожара не далеко!
Громко  хохочущие над чем-то  мальчишки разом замолчали, кроме одного  белобрысого, лицо которого  Анне показалось знакомым.  Он,  продолжая посмеиваться, нагло смерил её взглядом,   затем достал из пачки  сигарету, невозмутимо закурил и, выпустив струю дыма,  грубо  сквозь зубы процедил:
 - Иди, быдло,  мети  дальше! -  И довольный засмеялся.
  Остальные мальчишки засмеялись тоже.   
Анна заморгала, побледнела, но ничего не сказала, просто повернулась и ушла.
Обидно, горько, но что делать? Да и что она одна с ними сделает?
Идя обратно,  плакала и  шептала про себя: -  Нет, не пойду туда  больше,  ни за что не пойду. -  Хотя понимала,   что возвращаться ей все равно  придется.
 
В дворницкую Анна возвратилась с обидой,  но  с твердым решением вернуться, убрать территорию до конца, только немного попозже, когда отдохнет.
Сидя на лавочке, она вдруг вспомнила совет Тарасовны, точнее, её мудрый «народный» рецепт по чистке меховых изделий.
 «К примеру, надо тебе шубу или шапку меховую почистить, а в химчистку сдавать не хочется – дорого, без  проблем почистить можно и дома,   главное - дешево будет и сердито.  Значит, так; берешь сто грамм  или  даже меньше чистого бензина, кило манной крупки либо муки  и  смешиваешь. Затем  этой смесью своё меховое изделие   хорошенько со всех сторон  натираешь. Дальше, шубку встряхни посильнее и  на балкон на пару часиков – проветриваться.  Потом  в шкаф.  Только не забудь   в карманы шубки сухих апельсиновых корочек положить, что бы от моли  уберечь». 
Помнится,  Анна тогда ещё у нее спросила:
 - А где же  бензин взять?
- Как где,  - удивилась Тарасовна, - купить, ну, или может возьмешь у кого ни будь, на автомобиле-то  сейчас все, кому не лень, ездят.

Так вот же он, этот бензин,  здесь стоит, подумала Анна, ни покупать, ни просить никого не надо. Только емкость какую-нибудь найти, куда его вылить можно.
Она поискала  по дворницкой и с радостью, возле ящиков с болтами, обнаружила  небольшую стеклянную баночку с завинчивающейся крышкой, а немного в стороне валявшуюся в пыли стальную воронку.
Вот это то, что мне как раз и надо, удовлетворённо подумала она.
И, немного повозившись,  она  перелила остатки бензина из канистры  в свою баночку и,  закрутив крышку, сунула склянку в карман пальто.
  Затем, взяв вновь метлу и лопату, пошла обратно на школьный двор.

Подростков там не было.  Поэтому Анна спокойно взялась за уборку.
Она убирала долго и тщательно, и наконец, когда  уже день стал клониться к вечеру, весь задний двор школы  стал чистым.   Однако Анна не была  этим довольна, она с тоской посмотрела на чистый двор и подумала, а какой от этого толк, если завтра, а может, даже сегодня, сюда придут эти же подростки и все заново загадят, заплюют и забросают?
  Ей стало  обидно за свой труд, и она тут же припомнила Людкины слова:
 «Вот бы проучить этих сопляков хоть разок, чтоб  неповадно больше мусорить было!».
 А потом  вспомнила  историю,  которую вчера рассказал ведущий   телеканала: про двух парней, бросавших тлеющие окурки возле стройки и «мстителя» который очень славно их проучил.
 Немного подумав, Анна  решительно вынула из кармана пальто баночку, отвинтила крышку и  выплеснула  её содержимое на асфальт, прямо на то место, где собирались подростки.  Часть  выплеснутого бензина сразу  впиталась в асфальт и  противно завоняла. А вот другая   его часть   почему-то упорно впитываться не хотела, и вскоре несколько тонких бензиновых струек,  перебегая по асфальту смешными  змейками, заполнили собой маленькую ямку в асфальте  совсем рядом с баком и тем местом, где стояли днем подростки.

Но  Анна этого не видела,  она уже ушла.
 Маленькая баночка из под бензина спокойно лежала в кармане её пальто, которое  она,  возвращаясь домой,  сняла  и  безжалостно выбросила в мусорный бак.
Вечерело.
Уставшая Анна зашла в подъезд своего дома.  На первом этаже у них постоянно,  хоть и тускло, горела лампочка. Поэтому она всегда  спокойно поднималась на свой второй этаж. Но сегодня Анна  вынуждена была остановиться, так как по всему первому этажу лежали зеленые осколки от разбитой пивной бутылки.
Это кто же нам тут такое натворил, подумала Анна, и с осторожностью, стараясь не наступить на какой-нибудь осколок, пошла дальше. На площадке между первым и вторым этажом под прямым светом лампочки, искрясь и переливаясь будто драгоценные камни,  тоже лежало несколько осколков. Анна уже хотела пройти мимо, но тут её взгляд случайно упал на эти осколки, и она,  завороженная   игрой света, вновь  остановилась.
 Простояв минуту или две, очнулась. И мысли  вихрем пронеслись в её голове: да что же  я, как истукан,  стою, ведь это же  - та самая особая деталь, что я  так долго для картины искала! Вот она,  передо мной лежит!

Анна присела, подобрала осколки и поспешила с ними домой.
Смеркалось.
Именно в этот момент на  территорию школы, на то же самое место вернулись подростки.  Они ждали здесь девчонок, смеялись, обсуждая что-то. В ожидании решили закурить.
 – А здесь чисто, только воняет чем-то, - сказал один из компании, - видно, та тётка, что приходила, убралась. - Белобрысый ухмыльнулся, выпустил изо рта струю дыма и со словами: – Значит, снова уберется,  завтра!  - кинул на асфальт горящий бычок. 
Тот упал  ему под ноги, прямо в середину маленькой, заполненной бензином  ямки.

Анна трудилась над картиной.
А чтобы её  ничто ни отвлекало, плотно занавесила шторы на окнах. Затем выключила телефон, телевизор, радио и даже  дверной звонок. Естественно, она не слышала новость, " Что в результате пожара, случившегося сегодняшним вечером  на заднем дворе одной из школ города, несколько подростков получили сильные ожоги ног и рук разной степени тяжести.  Все они, в срочном порядке были  госпитализированы, и  сейчас находятся в Краевой клинической больнице города».
Ей было не до этого, она вершила, ваяла, творила.
И когда в полночь  легла спать, над её кроватью висела, наконец- то законченная и по - настоящему красивая картина.

« На лесной поляне - крупно, словно изумрудные волны, теснились травы.
 На них тяжелыми хрустальными каплями лежала  роса.
 И   ползущие по этой  траве насекомые -  все отражались в этих каплях - зеркалах.
Поляну освещало солнце, вернее казалось, что мягкие утренние солнечные лучи просто  слегка касаются трав, будто играют с ними. Потому что там, где  на росу падал свет, она вдруг  начинала светиться каким-то неземным пламенным блеском, а там, где была тень, роса горела драгоценной россыпью,  загадочностью  волшебных лунных бликов». 


Игра света.
Свет и тень.