Баллада про ночь и танцора

               

Встречала добродетельным терпеньем
Ночь каждого,кто преступал порог.
И угодить пришедшим благодушным рвеньем
Без лишних дум пускалась со всех ног.
Гостеприимно,даже раболепно
Приветствовался всякий-и богат,и нищ...
И стало вскоре здесь совсем не так великолепно
С явлением толпы и диких варварских игрищ.
Закончен был священный праздник ночи.
Изгнали прочь величье темноты и тишины.
И не страшась хозяйку опорочить,
Бесчестия костры взмывали прямо до луны.
Не разумела лишняя на плясках,
Как без тиши и тьмы,усердно голову пьяня,
Покоем услаждаться.Кто в бесовских трясках
Отыщет утешение от суетности дня?
Тогда к чему в чужую дверь без стука
Являться праздно?Ведь не отыскав-не потерять.
Страшатся дня?Не мудрено,ведь солнце есть наука-
Суровый опыт неба нечестивцев усмирять!
Но ночь несёт свой крест-дар всепрощенья.
Под ношей сей святой не след роптать.
То ведают они,и кто далёк от просвещенья.
Но как же им,приспешникам распутности,не знать:
Трусливый днём во тьме не осмелеет.
Мерило храбрых не вино и смех!
Лишь над собой верх взявший легионы одолеет.
Сих чтит и не пленяет мир нелатаных прорех.
Но мудрости исполнена обильно.
Обида ей неведома была.
Молилась горячо,взывая к вечности умильно:
Едва ль от благодати зубы трут об удила.
А шабаш поглощал свежие души.
Забыт грядущий правый суд-восход.
Не в силах трепет просветить был их глаза и уши.
Сакральная песнь Бахусу сроднила весь приход...
Но вдруг нежданно месса прекратилась-
Все обратили на танцора восхищённый взор.
В восторге,но благоговейно публика дивилась,
Вкушая экспрессивную пластичность и задор.
Весьма был танец воодушевлённым.
Один лишь взмах рукою будто звал за облака.
Растаял дым,внимали все движеньям окрылённым.
Столь поэтичность их была светла и глубока.
Он словно счастье разделить пытался,
Желал поведать тем изящным танцем про успех.
Но лишним кубок с зельем был-упал,не удержался,
Снискав вместо оваций лишь глумление и смех.
Со сладостью предали поруганью,
Позорному суду благой порыв.
В срамной потехе той презрение и порицанье
Хозяйствовали,милость до безумства напоив...
И вновь восходом солнца триумфальным
Победоносно озарилась высь!
Как прежде,правые ликуют в танце ритуальном.
Как прежде,не сумели виноватые спастись...
Когда ж пришёл черёд опять явиться
Многострадальной ночи после воздаянья дня,
Внимала одиночеству смиренная девица.
Лишь робко постучал к ней в дверь танцор,главу склоня.
Как благоверного после разлуки приютила.
И сердце сжалось-облилась слезми небесных рек.
И усмирившись наконец,смущённая,молила
Коленопреклонённо не служить обиде век.
Рабу обида щедро платит болью.
Желанье мстить-валун на шее,а не оберег.
Любовь лишь душегуба-порох обращает солью.
Лишь ей под силу тонушего вытянуть на брег.               
Вняв без остатка,он преобразился.
Погас в его душе досады тлевший огонёк.
Легенду эту после услыхав,народ дивился.
И даже мудрецам седым то было невдомёк.
То не было вслух сказано словами-
Не в красноречии без меры истина живёт.
Язык безмолвья не постичь великими умами.
Лишь сердце голос тишины услышит и поймёт.


                весна 2014