XXII Олимпийские игры

Мне сорок через три недели,
Викуле минуло двенадцать лет,
На игры с дочкой полетели,
Путевку подарил спорткомитет!

В стране гордились, ликовали,
Ведь на устах у всех Олимпиада!
Москва и Минск гостям  рукоплескали,
И Киев, Таллин, стадионы Ленинграда…

Почти забыл обиду Таллин,
Пирита, Балтика – регата Олимпийская!
Эстония цветет, давно уж умер Сталин,
На море яхты – фе;рия Балтийская!

Вблизи, в полях, лежит местечко Поркуни –
Гостим у Сирви мы  – красавицы блондинки:
Эстонский сыр не хуже сулугуни,
По вечерам закуска с сауной по-фински…

Сверкает лунным блеском озерцо,
Меж хуторами раковина певчая замолкла,
Мосток усталый окунул свое кольцо,
Трава вокруг от дождичка намокла.

Давно уж дети спят, коровушки пеструшки,
Не спится мне, нет сна и у подружки,
И запах сена с одеялом без подушки,
Внизу нет-нет клокочат куры и индюшки…

Старинный замок – средние века,
Уютный тихий край – забылось на минутку,
Меж хуторами льет любовная река,
В Афгани наших убивают не на шутку…

Счастливых десять дней – регата с теплохода,
Но боком вышел нам афганский передел,
Политики шестидесяти стран не дали Играм хода –
Бойкотом стал Московских Игр удел.

Тяжелый след оставил нам урок афганский
Но восемьдесят стран сказали Играм: «Да»!
Ведь дирижер то был один – американский,
Послом лишь мира будет спорт всегда!

В Москву билетов нет – режим введен закрытый –
Пришлось на рижском взморье загорать,
Но под конец режим стал приоткрытый –
В Москве б нам ленту финиша сорвать…
На улицах Москвы мы видим марафонцев,
Но где болельщики? Вдоль трассы ни кого…
По-летнему светило жарко Солнце,
Народ рекою молча шел по Горького…

Нет возгласов, лишь шум асфальта под ногами,
Прожил Высоцкий свой короткий век,
Нам горечь всей утраты не излить слезами,
Тернист и ярок путь длинною в марафонский бег.

Уж тридцать лет как улетел Московский Мишка,
Как будто бы недавно было сорок мне,
Живут в Афинах дочка, внук и внучка,
Олимпиаду дед их вспоминает не во сне…