Ед

Июнь лежит и его не унести
С собой ли, с другим кем-либо
Он не дотягивается до стен, пропадает пораньше
Гниет ли, притворяется льдиной яркой
Осыпаться пытается, воображая себя сверху
Много бледной хвои, оставшейся после пылкой, новогодней
Под ее шляпкой не найдется заколок
Аэропорт опустевший время утюжит
Чем-то ровным, холодным, как молодость кем-то занятая
Город захваченный, по ту сторону оружия оказавшийся
Он интересовался снами  ее, разглядывал подушки
Наволочки надрывал, пух-перья пересчитывал
Замечал, что пылью покрывается из вчерашнего
Не находил никого, кроме времени вышедшего куда-то подальше
Поезду навстречу бежал, встречал платформу одну и ту же
Торчащую памятником кому-то стремительному
Асфальт расклешенный, тротуар шершавый
Грустил и слов не находил для этого
Хотел быть скользким, ближе к растворимому
Всегда осадок мешал
День приходил понятыми, вызванными для преступления
Сжимая запястья чем-то холодным и ровным
Нож положенный, долгий, поворота так и не дождался
Лезвие, набухшее кровью, ботинки ступнями набитые
Пальцами ног много накрошено
В простынь проваливался , прорывался
Будто она не одна, лежит, тень откладывает
Вспоминал прошлое, твердое, крахмал белья постельного
Возможность прийти заново, совпасть с одеждой наилучшим образом
Чтобы не всплывать без корабля больше и без названия
Есть всегда с другой стороны ложки