Вид на Бирию, или Меридиан Москвы
Мать в Третьем Риме явно умерщвляют...
Раскрылись ирисы, а я считал—вот блажь—
Что дети их под вечер вырывают.
Нет-нет, настал сей дивный день,
Шёлк ирисов сиренев. Лепесточки.
Лилов Ливан. Всё ж крыша набекрень:
Как скоро мать сосредоточат в точке?
Г-сподь жалеет, убыстряет путь в ничто,
Стук сердца пенсионного пугает.
Вот вспоминается из прошлого лишь то,
Что было лишено тревог и маят.
Там, за ленивым облаком, Ливан,
А солнце тени длит неумолимо.
За кряжами студёно спит Севан,
Где в жёны доставалась Диотима.
Я вновь пишу А—Бэ, Вэ—Гэ, где Вэ
В складушки с А, а Бэ рифмует Гэшку...
И думаю о жёнке как вдове
И двигаю себя как злую пешку.
Свидетельство о публикации №115060309722
Мать в Третьем Риме явно умерщвляют...
Раскрылись ирисы, а я считал—вот блажь—
Что дети их под вечер вырывают.
Г-сподь жалеет, убыстряет путь в ничто,
Стук сердца пенсионного пугает.
Вот вспоминается из прошлого лишь то,
Что было лишено тревог и маят.
Там, за ленивым облаком, Ливан,
А солнце тени длит неумолимо.
За кряжами студёно спит Севан,
Где в жёны доставалась Диотима.
Я вновь пишу А—Бэ, Вэ—Гэ, где Вэ
В складушки с А, а Бэ рифмует Гэшку...
И думаю о жёнке как вдове
И двигаю себя как злую пешку.
Нет-нет, настал сей дивный день,
Шёлк ирисов сиренев. Лепесточки.
Лилов Ливан. Всё ж крыша набекрень:
"Как скоро мать сосредоточат в точке?"
Зус Вайман 25.05.2025 21:28 Заявить о нарушении