Нестрогая Ностальгия

         
     Людмиле Модиной.

          Обманувшему нас, золотому
          времени, посвящается

Я помню Родина была,
Умело бабушка пряла,
Умела мама не хитрить,
Отец пообещал не бить –

Все складывалось по слогам,
Так было много дорогого,
А мы к неведомым богам
Отчаливали от порога.

Хлестали проклятый Агдам –
Аэрофлот – к местам нездешним,
Страна звала, давался БАМ
И крепко целовался Брежнев.

Тогда свят из романа, мастер
Такой порыв не полагал –
Он с Маргаритой свой блокбастер
В портфелях наших ожидал.

Хрипел эфир и ВЭФ-спидола,
Глотнув с помехами волну,
Вещала нам, сплошной крамолой,
Клеймя Советскую страну.

А в девять – ноль, Свиридов – шире,
Кириллов, Шилова, смотри,
Как мы умеем пять в четыре,
А если надо, то и в три.

Нет экономии врага –
На карту ставя крест и страны
И ядерная кочерга
Рождалась точно в срок, по плану.

Был наш балет – воскресший, Майей,
Сто раз исполненный Сен-Санс,
В своем бессмертье отрываясь,
Нашел всепостижимость в нас.

Был наш хоккей – не им тягаться,
«Харламов, ну!!! – отличный пас!»,
Он был воистину «17-ть»
И золото опять у нас.

Был наш Афган – невесте «двести»
Вернул неровный Кандагар,
Как погибал – на шее крестик
И стон в ушах: «Аллах – Акбар».

Что-ж, Розенбаум, память песней
Их души с тех пещер собрал,
Теперь уже не интересно,
Кто к тем граблям еще припал.

В плену цековского заряда,
Включив маяк – к станкам скорей!
Мы, как заслуженной наградой,
Гордились Родиной своей.

Не пепел, не закланья,
знобящий перегар,
Тогда на Горького – свиданье,
А нынче на Тверской – товар.

Я помню – Родина была,
Так было много дорогого.
Она осталась, ожила,
А в нас все тот навет от слова.