Свита Снежного короля Силуэты серебряного века

Все начиналось с лирики серебряного века когда-то..

Посвящается Ольге Мунтяновой, единственному бесценному другу
на все времена

И вот из суеты иной и света
Явился Демон – дивная комета,
И над землей бесцветной пролетая,
Он видел, что планета золотая

От звездных рос, от боли и печали.
Там странные поэты воспевали
Своих актрис, и серебро столетья
Он постигал упорно на рассвете.

Два божества - профессор и актриса,
В какой-то мир тяжелые кулисы,
И полночь грез, и пьесы странной звенья.
Миг постиженья -  чудное мгновенье.

Как надо всем, забыв про все тревоги,
Понять, что люди дивны и убоги,
И в суете безрадостной рассвета,
Проносится над пропастью комета.

Там тихо скрипки дивные звучали,
В тоске бессильной и земной печали,
И лица проступали сквозь скрижали,
И голоса отчаянно дрожали.

О чудо, откровенья, миг удачи,
И мир внимал, и он не мог иначе,
Истории любви и вдохновенья,
Не поглотит  безжалостно забвенье.

Они звучат,  над пропастью ликуя,
И в суете несозданных миров
Какая-то стихия торжествует,
Среди печальных казней и пиров.

БРЮСОВ  И ЛЬВОВА

Там тень несозданных созданий
Касалась и волос и зданий,
И женщина, любившая поэта,
Ждала с тревогой света, нет рассвета,

Она была уверена, что слава
Ей улыбнется сквозь века лукаво.
А он вдали решал свои шарады,
И ждал смятенный радости распада.

Она могла с другими быть счастливой,
Но те глаза и скрипки переливы,
И миг до боли, и в тиши заката
Она была ни в чем не виновата.

И вот тогда лишь пистолета дуло
Ее в реальность бытия вернуло
На миг один, и вечность проступала,
Когда она о нем затосковала.

Он не пришел к могиле в миг последний,
Был пьян и нем, все  повторяя бредни,
Других поклонниц призрачные лица…
Что делать? Может тоже застрелиться?

Он жил и знал, в метели и печали,
Его лишь птицы белые встречали...
Ее же унесли в иные дали,
Забыли, в суете не  вспоминали...

3.
ПРОФЕССОР И КУРТИЗАНКА. ПЕТЕРБУРГ

На площади в преддверии экстаза
Гулял поэт и видел вдалеке,
Как оживает призрачная фраза,
Оставшись только тенью на холсте,

Там в суматохе девы замелькали
И бросились куда-то от него,
А он мечтал: - О, утоли печали.
- И что еще? – А больше ничего.

И никого в тумане над Невою.
-Но кто они, чего они хотят?
И души, словно волки,  рядом воют,
И женщины, как ангелы, летят.

И растворяясь в пропасти, немеют.
Он вновь один - там торжествует Блок.
И дальние созвездия не смеют
Его оставить, если с нами бог.

В тумане звезды дивные светили,
Оставив нас, они неслись во тьму,
И только скрипки где-то голосили,
Покорные пророку своему.

Пророк хмелел от женского вниманья
И улетал в неосознанность миров.
О дивный миг его очарованья,
О тайны грез, и смысл забытых слов…

А куртизанка рядом хохотала,
И улетала в пустоту картин.
И только в тишине ночной блистала,
Но он один, но он всегда один.

4. Растаявший в листопаде. Париж

Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
К.Бальмонт

Пятьдесят оттенков страха,
где любовь на ладан дышит,
Я  зову его из мрака,
только он меня не слышит.

Там, за белой полосою
море сходится и небо,
Я зову его с собою в мир,
где он ни разу не был.

И на бреге океана,
там, где сходятся стихии,
В лике темном капитана
он убийца и мессия.

Мы с Пилатом говорили,
мы с Иешуа молчали,
Мы в Париже рядом были,
то в веселье, то в печали.

Век, как пламя, разгорался,
и профессор лгал устало,
Он собою оставался
у исхода, у причала.

Он навеки изгнан будет, знаю,
Невский только снится,
В пустоте Парижских будней
пух, как снег, мертвит ресницы.

То взлетая в поднебесье,
то туманом оседая,
Он слова знакомой песни
на Монмартре вспоминает.

Люксенбургский сад белеет,
там укрылся Модильяни,
И приблизиться не смеет
он к художнику и Анне.

Пятьдесят оттенков страха
в этом пламени заката.
И Париж, как сон и драма,
все влечет его куда-то.

Расправляя крылья, Демон
одолеет мир иллюзий.
- Что случилось, милый, где мы?
 Отчего так мрачны люди…

Там, за белой полосою,
 море сходится и небо,
Я зову его с собою в мир,
где он ни разу не был.

Пятьдесят оттенков страха,
там  любовь на ладан дышит,
Я  зову его из мрака,
только он меня не слышит.


5  ЗИНАИДА  И  БЛОК

Она была нежданна и прекрасна
И безрассудна в этот звездный час,
Где только тени дивные безгласны.
- О, дьяволица!  - в пустоте кричат.

И спесь ее пророков поражала,
И дикий холод душу бередил,
Она еще витала и кричала,
Среди камней,  коней, ночей, могил.

И миг один останется до света,
И до рассвета  этот звездный час,
Когда, как позабытая комета,
Иная песня проступала в нас.

И Воланд виновато улыбался,
Когда она во сне его ждала,
И только сонм страданий отражался
В прозренья миг,  в преддверии тепла.

И вышел Блок из тени на закате,
И встал пред ней, и тихо прочитал
Какой-то опус, простонала: - Хватит!!!
И растворилась в пустоте зеркал.

Беспечная на улицах Парижа,
Ждала его и верила – придет,
Я шлейф тот звездный в полумраке вижу,
Какой там век, скажите, день и год


6.   ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

У него глаза такие, что влюбиться каждый должен.
А. Ахматова

Она исчезает, во мраке она растворится,
А он не окликнет. Останутся только стихи.
Лишь маски мелькают в метели, теряются лица.
За ним, как метель, незнакомка напрасно летит.

Смеется старик, в эту бездну его увлекая,
Молчит пианист, и хрипит обреченно рояль,
И только цыганка, из вьюги немой возникая,
Танцует, над бездною, сбросив одежды, он шаль

Протянет ей снова, укутает он, обнимая,
О, жрица немая, с тобой откровенен поэт.
Тебе он поверит, актрисы притворно рыдают,
И громко смеются враги, и прощения нет.

Игрушка судьбы, чародей запоздалой метели,
Куда он несется, и с кем проведет эту ночь?
В пылу маскарада, куда его тройки летели,
И черная роза покорно лежала у ног.

Страшна его власть, а стихи его странно прекрасны,
И Демон безумный, впервые парит в небесах.
Молчит Пианист, все мольбы и усмешки напрасны.
Коснуться щеки, утонуть в этих синих глазах.

И после не жить, а писать и случайно встречаться,
И память хранить о растаявшей где-то вдали
Отчаянной встрече, им было обещано счастье,
Безумное счастье, но им не дожить до любви

7  РОКОВОЙ  СОЮЗ

А там, в Неве тонули силуэты,
Монашки и блудницы, и певца.
Они впервые вместе до рассвета,
Еще и до венчанья, до кольца.

И призраки, летящие в тумане,
Остались там, у роковой черты.
Она его заманит и обманет,
Тая надежду, позабыв мечты.

И в логове из Змей он жить устанет,
И отыскав совсем иную даль,
Стремится к ней, исполненный печали.
Она умножит темную печаль.

Но это все потом, в пылу сомнений,
И откровений тихих над Невой,
Монахиня печальная и гений
Еще продолжат спор извечный  свой.

И тоже на балу, где Маргарита,
Они оставят след в ее душе,
И шрамы на руке, но боль - разбит он-
Бокал с вином, не склеить нам уже…

- О чем ты просишь? – Уберите письма
Невыносимо больше их читать.
-Исполнено - Они со мной, не лгите,
И он приходит в кандалах опять.

Мой бедный муж, ждала его и знала,
Что где-то там, у роковой черты,
Он встретит и меня,  и адмирала,
Надменною усмешкой с высоты.

Убрали письма, лица постирали,
И в пустоте осталась у моста,
Исполненная  боли и печали.
И путь прошла покорно до конца.

8. МАРИНА

И даже Блок в тумане не заметит,
Не разглядит у роковой черты,
Она зовет, но кто же ей ответит?
Лишь  с бездной одиночества  на  ТЫ.

Молчала Анна в пелене рассвета,
Надвинулась безумная война.
Елабуга оставит без ответ
Тот скорбный миг, и навсегда одна

Ты где-то у черты, стирая лица,
Как буквицы на призрачном песке.
Звезде осталось вспыхнуть  и разбиться
О камни, и на этой высоте

В раю понять, что недостойна ада,
В аду о рае в тишине скулить.
-Ты будешь там…-Не надо, о, не надо
Среди поэтов жить и их любить

И ненавидеть, и сметая лица,
Являя снова миру миражи,
Она хотела в бездне воплотиться,
Чтобы лишиться  в небесах души.

Она зовет, но кто же ей ответит?
Там с бездной одиночества  на  ТЫ.
И даже Блок в тумане не заметит,
Не разглядит у роковой черты.

9.


И.Бунин- А.Блок  Соперники

Он стар и устал и печален, как странно остаться во мгле,
Всегда на пороге отчаянья, он жил на забытой земле,
Погасла его сигарета, а женщина -просто старуха,
И та, что  любима, о где- ты. В душе пустота и разруха

И снова придет из былого, прекраснейший призрак в тиши,
- Оставь меня, снова ты, снова. Любимый толпой, это ты
О, юноша вечный над нами смеешься, куда ты теперь,
И холодно мне вечерами, стихи, в них печаль и потери,

Мертвец, да в сиянии нимба вся слава померкла давно,
И только тобою хранима, поэзия словно вино.
Тебя стариком не увидят. Влюбляются снова, уйди.
И пьет, и рассвета не видит, и призрак с ним снова сидит.

О,  страшная участь и боли, до дна старику не испить.
- Ян, милый, но что же с тобой, - любимая рядом, не спит.
- Оставит надежда, о, Вера, я лучше, я первым там был.
И странная рядом химера, а имя, а имя забыл.

И снова витает и тает, тот странный  властитель умов,
И видит она - умирает любимый,  и страшно самой,
А если душа не стареет, и вдруг торжествует любовь,
Признаться она не посмеет, что снится ей тот, молодой.

Как снился тогда, вечерами, она с ним танцует и ждет,
Что снова придет на свиданье, и  он никогда не умрет.
И прячет портрет и таится, черты дорогого лица,
И даже подумать боится, как встретится на небесах




10

ЕДИНСТВЕННЫЙ

Из воспоминаний об Александре Блоке Нины Берберовой
в последние дни своей жизни заглянувшей  в нашу страну

Он был холоднее льда, но как мы его любили,
Печален и тих всегда, но бури сильнее выли,
Когда по Невскому шел, не глядя в чужие лица,
То славы его ореол, в любой темноте светился.

И это не образ, нет, так было, я это знаю,
И тот несравненный свет в душе до сих пор сияет.
И даже чужой Париж затмить ее был не в силах.
Он холоден был и тих, каким же он был красивым.

Не хватит слов описать. Да что все слова пустые,
Мне снится - стихи читал, и все во тьму отступили,
И в бездну пошли за ним прекрасные девы, знаю,
Мы в этом костре горим и нынче, его вспоминая.

Явление в пустоте, средь шума чужого снова,
На Невском, как на кресте, бесстрастен, а мир взволнован.
И что его усмирит, не знаю, о тишь заката,
И снова он говорит, о той, что ушла когда-то.

И все, кто ему внимал, забудут потом едва ли,
И страсти немой провал, и музыку той печали,
Когда нас смела метель, когда погибла Россия,
Что ужас иных смертей, но если распят мессия,

То ей уже не спастись, мы это в Париже знали,
И ангел во мрак летит, и вороны пропадали,
И в той пустоте земной, обещана снова встреча,
С той юностью и весной. Стихи, голоса и свеч


ПОСЛЕДЕЕ ОБЪЯСНЕНИЕ
(Б.Пастернак- О.Мандельштам)

- Ты снова ко мне? Возвращайся в метель.
- Да нет, я теперь за тобой.
Ты  нынче старик, от потерь и смертей,
О, и сгорбленный ты, и седой.
- Но нет, уходи, я еще не успел.
- Да поздно, уже не успеть.
И вздрогнули оба, и скрипнула дверь,
Но кто там, жена или смерть.

- О, как ты боишься, а я отбоялся,
И стала  спокойнее жить.
И призрак  метался, и призрак смеялся,
- Не стоит ничем дорожить.
Беседы с тираном чаи с палачами,
Во сне, пару раз наяву,
А в лагере волки все выли ночами,
И души терзали. Живу.

Какая там жизнь, о, старик, собирайся
Я нынче пришел за тобой.
- Еще поживем, ты со мной оставайся.
- Да нет, не могу, дорогой.
- Я знаю, как пусто, и худо бывает,
Тому, кто явился один.
Нас души ушедших всегда провожают
Среди облаков или льдин.
- Борис, - позвала она, - что там случилось,
Ты с кем в эту ночь говорил.
И черная птица о стекла забилась.
И кто-то заголосил.
И только жена неподвижно стояла,
Молитву шептала тайком,
И только звезда обреченно сияла
Над сгорбленным стариком.