Сказ про бабку, что печь топила

Невзрачный дом в конце деревни,
В окошке виден тусклый свет.
Склонилась тень пред печью древней,
Хозяйка дома повседневно,
Без навороченных диет
Простой готовила обед.

Дровишки, правда, сыроваты,
Хотя и стоили деньжат,
(Привёз вчера их бородатый
Сосед со взглядом мутноватым).
Сегодня виден результат -
Не разгораются, дымят.

А старый дед маячил скуку,
На русской печке кости грел.
Он лени подлую науку
(Кому-то блажь, кому-то мука)
За все года познать сумел.
Как говорят "собаку съел".

Поднять с дивана очень сложно,
А снять с  печи куда трудней,
Ухватом, правда, есть возможность,
Но не сейчас, чуть-чуть попозже,
Держась за выступ кирпичей,
Смотри-ка, слазит, Берендей!

“Чтоб не остаться без обеда,
Сходи мой миленький в сарай”-
Наказ даёт бабуся деду,
(Молясь одержанной победе),
-“Сухой щепы насобирай,
Да не споткнись там невзначай!”
               
Воспрянул дед душой и телом,
(Насквозь он печкою пропах).
И ох, как срочно захотелось
Бежать в сарай, такое дело –
Заначка спрятана в дровах,
Пропал и перед бабкой страх.

Запрыгнув в валенки с разбега,
Задел расчёску бородой,
Скорей туда, где месяц не был.
Костыль оставил – много снега.
Забыв хромать больной ногой,
Рванул в сарай, как молодой.

Бегут минуты, нет дедули,
Погас и тлевший огонёк.
За печкой черти хохотнули:-
“Сидишь небось верхом на стуле,
Про мужа даже невдомёк,
Не он в сарае занемог?”

Идти же нужно по любому,
В окошко нечего глазеть.
Как тяжело ему, хромому,
Нести дрова по тропке к дому.
И убежал полуодет,
Обула валенки и вслед.

Дойти до двери не успела,
Мелькнул в окошке силуэт,
Дверные петли проскрипели,
Ввалилось в хату чьё-то тело.
Попригляделась, там - сосед.
Винишком крепко разогрет.

“Послушай, Марфа, дай-ка хлеба”,-
С трудом великим говорит.
“С Петрухой мы”, - гоняет небыль,-
“Вдвоём с утра и до победы,   
Дрова кололи”,  ик да  ик.
Молол мужик. Старуха в крик.
               
“Сейчас я вам, едритвой корень,
И хлебца дам и щтец налью”.
Нашла в сенях еловый комель,
(Сосед от страха чуть не помер),
“Бегом в сарай, не то прибью,
А басню скормишь соловью”!

А там уж дед, на четвереньках,
Пытался выползти на свет.
Да вот проклятая ступенька…,
Но приподнялся помаленьку
Увидел бабку - свят да свят,
Трясётся с головы до пят.

Она пред ним как на иконе -
Богиня с палицей в руках.
Во рту, как будто, пол-лимона.
Слова, что были в лексиконе,
Мгновенно замерли внутрях.
Сковал дедулю жуткий страх.

Хозяйка наша в это время,
Вошла решительно в сарай,
На чурбачке - у стенки левой,
Бутылку полную узрела,
В открытой баночке минтай,
Стаканы рядом, наливай…
               
В запале праведного гнева   
Хотела четверть раздробить.
Ударить только не успела,
Соседа голос ошалелый,               
В плену мучительных обид: -
“Стоит моя, не смей разбить!”

Добавил очень осторожно:-
“А ваша вон, пуста лежит.
Возьми с собой, Петруху тоже,
Страдает он и бить  негоже.
Как в лихорадке весь дрожит,
Не сотворил бы суицид”.
               
И подхватив под руку деда,
Хотя и пьяный, но родной,
И не такой уж беспросветный,
Бывает выпьет, правда редко,
Пошла тихонечко домой.
Как сложно печь топить зимой…