Расплата

       Посвящается печальным событиям 1905 года,
       когда после дарования гражданских свобод
       прошла волна еврейских погромов

И темно, и холодно, и страшно –
Ночь томит, как воспалённый зуб.
Предъявляет счёты день вчерашний.
Тихий шёпот отлетает с губ,

Донося нелепые причины,
Нагоняя бледность на лицо…
Да, мужчина должен быть мужчиной,
А не распоследним подлецом!

И воспоминанья, как зарница,
Вспыхивая, жгут сильней огня…
Катятся погромы по станице
Два последних сумасшедших дня.

Дом мой обойдёт лавина мести –
Обыватель я, но не еврей.
Поступить по совести и чести
И впустить просящих у дверей?

На пороге женщина с ребёнком,
Малышом, наверно, двух лет.
Умоляет жалобно и тонко.
Но я злобно отрезаю: «Нет!»

Не найдя крупицы состраданья,
Словно подмастерье сатаны,
Отдаю спокойно на закланье
За собой не знающих вины…

Много лет прошло. Я стар и болен.
Одинок и денег ни гроша.
С поминальным звоном колокольным
Замирает грешная душа.

Ни в людей, ни в Бога я не верю!
Что ни ночь, то бьёт холодный пот –
Гонят ужасы, стучусь в чужие двери,
Но, увы, никто не отопрёт.