Про зверей

История давно искажена,
И ветхие запрятаны страницы,
Не помнит мужа глупая жена,
И глупость неизбежно повторится.
И муж не помнит родичей своих,
Две-три семьи – коротенькое древо,
Была любовь не только для двоих,
Хватало и для прочих обогрева.
И снова жить, как с чистого листа,
Инстинктами ребёнка или зверя,
Их память глубока и развита,
Что не едят без повода и меры.
А выбор – или смерть, или живот,
Естественно, стремится ко второму,
Живот живёт и дерево цветёт,
И зверь всегда найдёт дорогу к дому.
Ещё крепка система лагерей,
Где люди есть «жестокие, как звери»,
Но мне всегда обидно за зверей,
Они не путают чужие двери.
И если «все животные равны»,
Но есть равнее среди них зверушки,
Так это люди разной ширины,
Где Пупкин узок, а пошире Пушкин.
И весь нюанс в перестановке букв,
В буквальном смысле – кто владеет словом.
Кто первый встал, того и тапки, мощность рук,
И сила ног, и старые обновы.
Так лучше жить, как зверь или дитя,
Чтоб ссориться и тут же помириться,
Но дети быстро вырасти хотят,
А зверь не верит в наши небылицы.
Не сеет бурю, пожиная бурелом,
Как развлечение от люльки до погоста.
У нас не получается по ГОСТу,
Зато импровизация кругом.
А может, в ней и скрыта наша роль -
Как поступать в изменчивой морали,
Не забывая собственный пароль,
Не допуская, чтоб его взломали.