военные трофеи

Война с Германией закончилась.Появились первые демобилизованные, возвращавшиеся домой фронтовики, и конечно везли они с собой многочисленные  военные трофеи.С войны везли все. Это были предметы одежды, губные гармошки, зажигалки, фляжки, часы и много другой всячины, что попадалась под руку победителям. Особенно было много немецких шинелей и солдатских ремней.   Самым ценным считались велосипеды и аккордеоны, но эти трофеи были редкостью. С трофеями случались иногда курьезы.
Одна из смешных историй произошла с нашим соседом Федотом. Он вернулся домой спустя месяц после моего деда, и сразу вся наша улица «пришла в движение».
Федот то ругался с соседями, то, усевшись на крыльце, неистово по всем вечерам играл на гармони, распевая диковинную для нас песню «Роз-Мари».
При полном отсутствии голоса и слуха его пение, как сказали бы сейчас «поставило всех на уши», но что было с него взять?
 Победитель - пусть поет!
Но самое интересное произошло с его трофеями. Он привез полсотни карманных часов. Тут же, приказав жене выбросить настенные ходики, обвесил все стены горницы своим богатством, и часы пошли. Мы с Мишкой ходили один  раз посмотреть на эту коллекцию. Федот с гордостью любил говорить: «У меня в доме только европейское время, культура!»
Прошел год, Федот все также часто еще играл по  летним вечерам надоевшую всем «Роз-Мари», но вскоре вдруг что-то загрустил.
Сидели мы с дедом однажды вечером на скамейке около дома, видим - идет Федот:
- Привет фронтовику, - так демобилизованные всегда приветствовали друг друга.
- Заходи, сосед, - сказал дед, - слышал, в район ездил, что там нового?
Федот сел, достал кисет, свернул цигарку и начал «колдовать» над огнивом. Огниво - это приспособление для добывания огня: неболшой  камень-кремень, стальная узкая полоска и клочок жженой ваты - вот и вся «техника». Высекают из камня искру на вату, вата тлеет, огонь раздувают и можешь прикуривать. Такими огнивами пользовались солдаты на  фронте и еще долго после войны. Спичек было мало. Трофейных зажигалок навезли, а специального бензина не было, вот они и валялись без дела, а огниво действовало безотказно. У нас в Сибири их  называли «кресалами».
Рассказывали, что когда наши солдаты встретились с американцами на Эльбе (встреча союзников), обменивались сувенирами, вместе праздновали Победу. У американцев тогда были папиросы, сигареты ну и, естественно, зажигалки.
У наших бойцов - кисет с табаком и огниво. Американец, увидев нашу «технику», воскликнул: «О -о, рашен - примитив», - на что наш солдат, усмехнувшись, ответил: «Ваша техника хорошая, но огонь легко потушить», - дунул на пламя зажигалки - оно и погасло.
- А теперь, Джон, посмотри наш примитив.
Ловко выбив искру, поднес тлеющую вату к американцу: -«Потуши».
Джон начал дуть в полную силу своих легких, а огонь все разгорается и разгорается.
- Ну что, Джон, как рашен-примитив?
- О, - только и смог вымолвить опешивший американец.
Закурив, сидит Федот, молчит. Дед ему:
- Что нового в районе? Что-то ты сегодня невеселый.
- Да что, брат Василий, веселиться:
- Часы-то мои - того.
- Что значит «того»?
- А то. Поголовно все стали, Некоторые еще идут кое-как, со скрипом.
Дед удивился:
- А что ж случилось? Может, мастеру их надо показать?
- Да я так и сделал, - сказал возбужденно Федот, - в районе на рынке часовщик работает,  из флотских,  я ему и принес с десяток. Тот посмот¬рел, присвистнул.
- Откуда товар, браток?
- Как откуда? Трофей!
- Вижу, говорит, что трофей.
Надел лупу, открыл крышку, малость там поковырял что-то и засмеялся.
- «Ну, что сказать тебе,солдат?  Не хватает, как говорят, двух камней – на один положить, а другим сверху…. «Либертозы» твои часы, выброси».
- Это как понять – спрашиваю –«Либертозы»,  фирма что ли такая?
Что значит выброси?. Нет, ты разъясни, мил человек, чтобы я был в курсе. Посмотри говорю другие.
А он: «Что их смотреть, время только терять, забирай, солдат, свой товар и покедова».
Я не отстою. Флотский взял часы, открыл крышку, а там …
- А где же механизм?- спрашиваю.
- Так вот это и есть механизм- указал он на несколько колесиков и пружину.Все твои часы штамповка, теперь понимаешь? Они свое уже отходили. Их делали всего на год, полтора. А насчет «Либертозов»- он опять усмехнулся - так мы называли американские пароходы «Либерти». Они к нам во время войны в Мурманск ходили. В Америке их за один месяц клепали, всего на один – два рейса. Пройдет к примеру такой «Либертоз» с грузом  от Англии до Мурманска хотя бы один рейс, значит оправдал все затраты на постройку. Бывал я на них, проще уже некуда, вот как твои часы.
- И что же, говорю, мне теперь с ними делать?
- Как что?  Ребятишкам на игрушки. Цепочки могу купить Вот ведь, брат, как все обернулось.Кто мог знать!
Дед посмотрел на него:
-И где же ты их набрал?
- Где, спрашиваешь!  Да заскочили мы с другом где-то  под  Берлином  на  один  склад,  а там их навалом, видно, наши еще не пронюхали. Друг и говорит: «Вот так подфартило! Это тебе не какое-то там тряпье, это часы, цены им нет» - Ну мы и отоварились по полвещмешка. Трофеи ведь, сам знаешь, как говорят, по закону военного времени.
Дед кивнул в знак согласия. Поохав и повздыхав, Федот ушел.
Я спросил у дела: «Что значит «штамповка?»
- Барахло, жестянка, но смотрится красиво.
- А у тебя? 
- У меня фирма.
Запомнился мне еще один случай с трофеями.
На полянке, где Мишка хотел развести костер для Гитлера, стояли две качели, одна для малышни, другая большая, для взрослых. На ней могли качаться сразу до пяти человек. |Раскачиванием большой качели всег¬да занимался здоровенный парень призывного возраста по прозвищу Мика-Балага.
По болезни он был освобожден от призыва в армию, а вот отец у него воевал. Настоящего его имени, никто не знал, все звали его по прозвищу Мика или Балага. Одет всегда был во что, кто что даст. Зимой и летом на ногах в обмотку портянки и, не по размеру чуни. Это такие резиновые сапоги с короткими и широкими голенищами.
По вечерам, а особенно по воскресеньям, на поляне собиралась мо¬лодежь, приходили сюда и взрослые, здесь можно было услышать все ново¬сти и увидеть привезенные из Европы трофеи. Это был культурный центр поселка.
Вскоре вернулся домой с войны и Микин отец.
На другой день к вечеру на качелях появился Мика. На голове у него красовался высокий черный цилиндр, на плечах в обтяжку черный фрак, на ногах неизменные чуни. Туалет завершал кожаный солдатский ремень с надписью на бляхе «Гот мит унс».
Мику тут же обступили, спрашивают:
- «Это что за диковина?» - он | только довольно надувал щеки. Любопытные, осматривая фрак, восклицали: «Вот это да! А это зачем?» - показывая на фалды, и утвердительно решали, наверное, чтобы зад не застудить. Спорить никто не стал, а нам, ребятам, было весело смотреть, как фалды его фрака, когда он рас¬качивал качели, черными крыльями развевались по ветру.
С тех пор Мика стал ходить во фраке и на вопрос – откуда? - отвечал:
- Папаня с фронта привез, целый мешок.
Подфартило же папане (как и Федоту с часами): заскочил он наверное в ка¬кой-то немецкий театр, ну и отоварился тем, что было в костюмерной, не разобравшись впопыхах, что это за одежка. Все правильно, как говорят - по закону военного времени.
 Но коль привез трофей, надо носить. Вскоре во фрак оделся и его отец. Сначала было в диковинку, но скоро сельчане привыкли и не обращали на них уже никакого внимания. Сколько я помню, они долго ходили в цилиндрах и фраках: впереди вразвалку вышагивал отец, сзади за ним Мика, чем-то напоминая издали медленно движущихся пингвинов.
























- .