Сандалики...

Ты когда на кадык наступая,
Слушал хруст позвонков под ногой,
На обугленный трон залезая,
Знал ведь - это случится с тобой.

Знал, что сотни крестов, не остывших,
Не оплаканных, свежих могил,
Прорастут сквозь разбитые крыши,
Сквозь погоны и памяти ил… 

Но тогда тебе все же казалось,
Что кровавую чашу испить,
Не твоими устами устало,
Сможет кто-то другой, может быть...

Но теперь, толи навью, толь явью,
Будет липнуть к спине простыня,
И чернеющими фонарями,
Тьма вонзится в твои стремена.

И кровавые мальчики девочек,
Хороводом по выцветшим улицам,
В закоулки души, скрипом лодочек,
Будут искрами жечь кожу, жмурится.

Будут тихо хихикать за шторами,
Лепеча, как всегда непонятное,
Созывая считалками воронов,
Все украсив чернильными пятнами.

Разорвав одеяла не вырваться,
Под сандаликов злое шуршание,
Не водою, ни снегом не вымыться,
И зима не спасет тебя саваном.

И к ногам твоим выльют помоями,
Скверны черную жижу сапожную,
Ты сгниешь на столбе этом с воями,
Снами этими до чиста сожранный.

И провалами глаз детки малые,
В ручках нежных тебе принесут,
Факелов раскаленное зарево,
И кайлом твое сердце проткнут…

Только страшно не то, что все сбудется,
Страшно то что уже никогда,
Ты проснуться не сможешь, разжмурится,
От того бесконечного сна…