Сказка. Часть 24

                Предыдущая  часть: http://www.stihi.ru/2015/05/10/7863

Где-то  застрекотала  сорока. Издали  послышались  перекликающиеся  голоса…

–  Туда, туда  ушла! –
– Не  могла  она  далеко  уйти, смотри  лучше! –

Голоса  приближались… становились  всё  громче. 
Около  недвижимой  волчицы  завозился  и  тихонько  пискнул  щенок. Всеслав  невольно  сделал  несколько  шагов  вперёд  и  боязливо  посмотрел  на  закрытые  глаза  хищницы, на  испятнанные  потёками  крови  бока, едва  приподнимаемые  хриплым  дыханием.
Почти  сразу  из  густых  кустарников  показался  один  из  ловчих, глянул  издали  на  хищницу   и,  повернувшись  в  сторону  недалёкого  оврага, откуда  только  что  выдрался, заорал, прикладывая  рупором  ко  рту  руки:

 – Нашёл!  Она  зде-е-есь! –

– Не  лезь! Не  ле-езь... не  ле-е-е-езь… –  угрожающе  отозвался  лес  со  всех  сторон  нарастающим  гулом.

Мужик  покрутил  головой, поёжился, но  снова  крикнул:

–  Она  здесь!  Все  сюда! –

–  Бе-еда-а… Беда-а-а-а… беда-а-а-а-а… – прокатилось  эхо  по  мгновенно  затихшему  лесу…
 
Приоткрывшиеся  желтые  глаза  волчицы  требовательно  уставились  на  Всеслава…
Он, сам  не  понимая  зачем  это  делает, ухватив  волчонка  за  шкирку, засунул  его  за  пазуху, тут  же  отскочил  и, слегка  отвернувшись,  потуже  затянул  ремешок, прикрывая  кафтаном  вздувшуюся  на  животе  рубаху.
Старший  ловчий  двинулся  через  поляну, не  сводя  настороженных  глаз  с  неподвижно  распластавшегося  светлого  тела  в  траве. На  ходу  покосившись  в  сторону  Всеслава,  мельком  окинул  его  хмурым  взглядом:
– Цел? Цел. Ну, и  ладно. Ещё  за  тебя  бы  головы  полетели… И  так  того  и  гляди  шкуру  спустят… Чтоб  ещё  хоть  раз…
 
 То  там, то  здесь  раздвигающиеся  ветви  выпускали  из  зелени  густого  кустарника  охотников.
– Всех  взяли? –
– Вся  стая. –
– Ни  один  не  ушёл? –
– Теперь  да.  Это  последняя. –
–  А  помёт? –
–  Пятеро  было. –

                По  возвращении  домой  княжич  был  за  руку  вытащен  из  своей  комнаты  и  приведён  разозлённым  Бьёрном  пред  светлые  очи  Ольги, где  и  получил  от  разгневанной  матери  свою  порцию  наставлений  о  том, как  должно  себя  вести  сыну  и  наследнику  князя, и  чего  ни  в  коем  случае  делать  нельзя.
Но  в  этот  раз  сын  слушал  не  слишком  внимательно   и, откровенно  говоря,  отчего-то  не  очень  огорчился  выговором.
Упрямо  уставившись  в  пол   и  переминаясь  с  ноги  на  ногу,  княжич  нетерпеливо  ожидал  мига, когда  можно  будет  бежать  к  себе. Там, в  низком  коробе  на  нечаянно  разорванной   недавно  рубахе,  спал  до  отвала  накормленный  молоком  и  свежим  мясом  маленький  серый  щенок.
 

– Вспомнил? –  Хорт  очень  знакомым  движением  чуть  склонил  голову  набок  и  улыбнулся, блестя  крепкими  зубами.

– Ну, и  что  ты  мне… –  Дан  вдруг  замолчал, вглядываясь  в  желтые  глаза… пепельную  шевелюру… слишком  острые  для  человека  клыки…

– Ну, наконец-то…  Я  уж  думал  ты  никогда  не  поймешь. –

–  Так  ты  значит  перевёртыш*… А  что  же  раньше?.. –

–  Не  умел  потому  что. Наверно  так  и  прожил  бы  рядом  с  тобой  всю  жизнь,  если  бы… –

                Хорт  словно  заново  ощутил, как  в  тот  день  неведомая  сила  вдруг  подхватила  его, заставив  ослушаться  зовущего  хозяина, и  властно  увлекла  за  собой  неведомо  куда. Он  тогда  и  сам  не  заметил, как  оказался   среди  мчащихся  над  городом  призрачных  волков…  Ничто  в  прежней  жизни  не  могло  сравниться  с  этим  безумным  полётом, когда  весь  мир  ковром  ложится  под  лапы… Никогда  ещё  Серый  не  чувствовал  себя  таким  сильным  и  полным  жизни. И  кажется  всю  жизнь  мог  бы  огромными  скачками  лететь  сквозь  ветер  и  облака…
Очнулся  тогда  Серый  от  громкого   возгласа:

–  Да  у  нас  новенький! – 

И, словно  проснувшись  от  волшебного  сна,  настороженно  огляделся. Он  стоял  посреди  незнакомой  полянки. Вокруг  стеной  застыл  ночной  лес, освещённый  полной  луной.
А  его, негромко  переговариваясь  между  собой, разглядывало  с  десяток  незнакомых  мужчин  и  женщин.

–  Как  я  здесь  оказался? Кто  эти  люди? –  беспорядочно  заметались  мысли, и  Серый, вздыбив  загривок, приготовился  защищаться.

– Он  что, дикий  совсем? –

– Эй, парень, что  ты  медлишь? Давай, перекидывайся! –

–  Откуда  он? –

–  Кто-нибудь  знает  его? –  послышались  со  всех  сторон  удивлённые  голоса.

– Кажется  я  знаю, кто  это. –  Внимательно  вглядываясь, к  нему  приближался  седой  мужчина.

 –  Похож  на… Точно! И  запах  и  глаза…  Ты  ведь  тоже... Ах, да… Иди  сюда. –

Серый, оглядываясь  на  окруживших  его  незнакомцев, двинулся  вперёд. Все  расступились  и  он  увидел  посреди  поляны  невысокий  широкий  пень. Неуловимо  быстрым  движением  мужчина  швырнул  нож…
Серый  мгновенно  отпрянул  и  стоял,  ощерив  клыки  и  напружинив  ноги, готовый  дорого  продать  свою  жизнь. Мужчина  ухмыльнулся  и  показал  глазами  на  пень, в  котором  сверху  поблёскивал  воткнувшийся  нож:

–  Давай, парень! –

Но  Серый  только  недоумённо  переводил  взгляд  с  выжидательно  уставившихся  людских  лиц  на  нож. И  вдруг  седой, неожиданно  мощно,в  несколько  шагов  покрыв  расстояние, подпрыгнул  и   перекувырнулся  через  пень, словно   перетекая…  расплываясь  в  движении.
На  землю  приземлился  уже  матёрый  белый  волчище.
Серый  моргнул… Встряхнул  головой… И  в  самом  деле… волк… Волк! Стоит  и  щерит  пасть  в  ухмылке.

Так  же  быстро  прыгнул  обратно. И  снова  –  человек.

– Ну! Быстро! – хлестнул  резкий  приказ. Тело  само  знало  что  делать, и  Серый    распластался  в  прыжке.

Приземление  вышло  болезненным. Царапая  кожу  о  сухие  веточки,  острую  траву  и  незнамо  откуда  взявшиеся  косточки мелких  зверьков, Серый  подкатился  к  ногам  молоденькой  девушки  с  почти  белыми  волосами. Она  хихикнула  и  отвернулась. Только  тут  стоящий  на  четвереньках   Серый  заметил, что  на  нём  ничего  нет. То  есть  совсем  ничего! Гладкая незагорелая  кожа  –  и  всё… Он  с  изумлением  рассматривал  пальцы  на  лапах… Нет, не  на  лапах  –  на    руках! Безшёрстные  ноги… Ноги!  Голый  живот…
Кто-то  протянул  руку  и  помог  встать.

–  Ну, что  уставились! Давайте  у  кого  что  есть, а  то  совсем  девку  в  краску  вогнали. –  И  сам  первый  подал  снятую  с  себя  верхнюю рубаху. Ещё  кто-то  сунул    кафтан.  На  этом  дары  иссякли.  Не  отдавать  же  порты!
Седой  помог  неуклюжему  с  непривычки  парню  натянуть  рубаху, едва  прикрывшую  бёдра,  и  оглянулся  на  исподтишка  косящую  глаз  беловолосую  девушку:

–  А  ты  что  глаза  растопырила? Давай, дуй  домой,  принеси  новые  штаны  и…  –  Седой  оценивающе  посмотрел  на  босые  ноги  Серого: 
 –  И  мои  старые  сапоги  захвати. Должны  прийтись  впору. –
Он  ещё  не  успел  до  конца  договорить, девчонки  уже  и  след  простыл, только  мотнулся  в  темноте  светлый  хвост.
Ошалевший  Серый  проводил  её   круглыми  глазами…

–  Бирюком  меня  кличут. Я  твою  мать  когда-то  знал. –  Эти  слова  обрушились  на  Серого, словно  ведро  ледяной  воды, разом  смывая  из  головы  все  остальные  мысли.

– Кто… Откуда  вы могли  знать  её, если  я  и  сам  не  помню –  произнёс  рот  Серого. Это  было  так  странно… Сколько  раз  он  мучился  оттого, что  не  может  объяснить  хозяину  что-нибудь  очень  важное! Если  бы  тогда… Но  долго  раздумывать  не  пришлось.

–  Звали  её  Доляна*. Только  вот  не  дали  ей  боги  удачи…  Росла  обычной  девчонкой, пока  не  встретила  как-то  в  лесу  Булгака,  твоего  будущего  отца.  Как  он  оказался  так  близко  к  городу, непонятно, ведь  с  детства  строго-настрого  было  всем  вдолблено, что  соваться  близко  к  людям  нельзя, особенно  в  другом  обличье. Но  уж  очень  любопытен  был… Это  и  погубило.
 Ммм… о  чём  это  я… А… да…  о   твоей  матери…
 Ни  мы, ни  её  семья  не  знали, что  они  встречаются  по  ночам. Всё  открылось, когда  Доляну  сосватали  за   зажиточного  вдовца  из  соседнего  села. Она-то, конечно  не  хотела, да  кто  её  спрашивать  стал… Сгоряча  брякнула  матери, мол  всё  равно  не  пойду, лучше  убегу. А  та  возьми, да  и  начни  следить  за  дочерью! Вот  раз  и  увидела, как  Доляна  вылезла  в  окно. Подхватилась  баба  следом,  думала  где-нибудь  за  околицей  поджидает  милый  дружок, тут  она  их  и  поймает, да  накрутит  хвосты… А  девка  не  останавливаясь  –  бегом   к  лесу… Хоть  и  перетрухала  мать, но  спешит, торопится  следом. Доляна  остановилась  на  опушке   и  только  тут  заметила, что  за  ней  мать  увязалась…Да  как  закричит: –  Нет! Не  смей! –

Баба  оглянулась  а  сзади  огромный  чёрный  волк   прыгать  приготовился… а   там, где  дочь  стояла, вместо  неё  –  тоже    волк… Тут  и  сомлела, повалилась  в  траву…  Когда  очнулась, то  так  и  не  могла  понять  –  то  ли  и  вправду  что  видела, то  ли  леший  покуражился, морок  навёл…
Среди  ночи  приплелась  домой  еле  живая…  Мужу, в  полусне  спросившему  где  была,  сказала, что  на  двор  выходила.
А  утром  Доляна  вернулась. Сунулась  в  окно  –  заколочено. В  дверь  –  закрыто... Что  делать, постучалась. Вышла  мать, встала  на  пороге  и  сказала, что  дочери  у  неё  больше  нет,  и  пусть  теперь  Доляна  убирается  в  лес  и   век  носит  шкуру, раз  слово  родительское  для  неё  ничего  не  значит. Может  и  сказала  сгоряча, в  сердцах,  просто  попугать  хотела, а  сло’ва  не  воротишь. Нет  ничего  крепче  материнского проклятия…

Так  и  стала  Доляна  волчицей… Всё  понимала, а  сделать  ничего  не  могла. Булгак  тоже  ушёл  из  семьи, да  и  из  села. Приходил  домой  изредка. Уж  очень  мать  скучала  по  младшенькому…
При  Доляне  ни  разу  больше  не  перекидывался  в  человека… Потом  прибилась  к  ним   стая  волков. Вместе  жили,  вместе  тогда   и  погибли.
Мог  Булгак  уйти  и  спастись, но  не  захотел  бросать  свою  Доляну  с   маленькими  щенками. Кинулся  на  обложивших  стаю  охотников, чтобы  отвлечь  от  неё  и  дать  уйти… Подняли  на  рогатины.  Остальные  волки  пытались  увести  охотников  за  собой… и  сгинули  один  за  другим…
                Только  ничего  не  помогло  –  она  уже  смертельно  ранена  была. Не  знаю  уж, как  смогла  столько  пробежать, тебя  спасая… Ты  из  всех  один  остался. А  проклятие  видно  и  на  тебя  краешком  легло.
Если  бы  не  встретился  с  нами, так  бы  и  прожил  свою  жизнь  волком. А  имя  тебе  отец  дал  Хорт. Ладно, хватит  разговаривать,  Весняна  вернулась. Одевайся. –
Остался  Хорт  жить  среди  оборотней, учась  всяческим  премудростям. Только  теперь  он  понял, чего  так  не  хватало  ему, что  заставляло  по  ночам  уходить  из  города  и  рыскать  по  лесу, отыскивая  сам  не  зная  что, отчего  такая  тоска  порой  сжимала  сердце…
Всё  время, что  жил  Хорт  с  семьёй  Бирюка, чем  бы  ни  занимался  и  в  каком  бы  обличье  ни  пребывал,  всегда  где-то  неподалёку  маячила  Весняна. Скоро  все  уже  привыкли, что  где  один, там  значит  и  другой  рядом.
Так  бы  он  и  остался  навсегда  в  затерянном  в  глухой  чаще  селении, если  бы  однажды  не  сел  на  крышу  усталый  ворон  деда  Беляна.

Голос  Хорта  смолк. Оба  долго  молчали. Наконец  Дан  тихо  спросил:

 –  И  что  теперь? –

–  А  теперь  мне  пора  уходить. Ждут  меня. Теперь  моя  семья  там. Свой  долг  я  тебе  вернул. Мы  в  расчете  –  жизнь  за  жизнь. Ты  не  думай, что  мне  легко  бросать  вас… Ты  был  для  меня  самым  главным  и  дорогим   человеком  в  жизни. Да  и  теперь… И  Малуша… Но  ты  ведь  всё  понимаешь, правда?
 К  тому  же, кажется  мне, что  у  тебя  тоже  начинается  другая  жизнь. Не  думаю, что  в  ней  отыщется   для  меня  местечко. –

–  Скажи, ты  помнишь  всё, что  было  раньше? Ну, когда  ты  ещё  был… –

–  Серым? Помню  ли…  Знаешь, что-то  помнится, но… словно  в  тумане…  или  во  сне. Ты  сам-то  много  помнишь  из  снов?  Вот  как-то  примерно  так  и  я.
Я  тогда  и  думал, как  тот  Серый, и  понимал  всё, как  тот  Серый. Чувствовал  только  всегда, что  чего-то  мне  не  хватает… Словно  не  на  своём  месте  оказался...–

–  Не  могу  же  я  тебя  теперь  называть  Серым… –  Дан  негромко  свистнул:
– Эй, Серый!  А? Как  считаешь, нормально? –

–  Ну, да… Это, как  если  бы  я   к  тебе  лизаться  полез, как  раньше… А  что, может  лизнуть? –
 Хорт  нарочито  медленно  потянулся  к  Дану, и  с  наигранным  испугом  шарахнулся  от  занесённой   для  затрещины  руки.
 
Оба  во  весь  голос  захохотали.
Дан  хлопнул  здоровой  рукой  Хорта  по  плечу, Хорт  размахнулся  ответить, но  вовремя  вспомнил  о  не  совсем  заживших  ранах, и  слегка  толкнул  кулаком  в  бок.
Сзади   раздалось  пыхтение  и  кто-то  с  разбега  врезался  им  ноги. Подпрыгивая  и  улыбаясь  во  все  мелкие  острые  зубки, рядом  в  полном  восторге  крутил  не  то  что  хвостом, а  всей  задней  половиной  туловища, примчавшийся  щенок.

–  Я  тебе  что  сказал? –  грозно  прорычал  Хорт. – Я  тебе  сказал  «Домой»! –
Щенок  плюхнулся  в  дорожную  грязь  и  замер, тараща  круглые  янтарные  глазёнки… Правда, перед  этим  на  дороге  прибавилось  на  одну  маленькую  лужицу…
Но,  подняв  взгляд   на  их  весёлые  лица,  вскочил  и   начал  кругами  носиться  вокруг  смеющихся   мужчин.

–  Непослушны-ы-й… Зато  как  только  позвал  –  сразу  рядом. Он  никого  тебе  не  напоминает? Мне  кажется, похож… –

Встретив  вопросительный  взгляд  Дана, ухмыльнулся  и  утвердительно  кивнул.

– Се…Хорт, а  он…  тоже  станет  таким, как  ты?.. –

– Да  нет, что  ты!  Он  –  просто  маленький  глупый  щенок. Ведь  тогда   с   Лютой… гм…  я  тогда  ещё  не  был  тем, кем  стал. Конечно,  он   будет… должен  быть  намного  умнее  любой  собаки, и  думаю  проживёт  столько, сколько  собакам  вроде  и  не  полагается, но…  Он  волк. Или  собака. Считай, как  больше  нравится.
Так  что, с  этого  дня, если  хочешь, то  он  –  Серый, раз  сам  выбрал  это  имя. А  я  –  Хорт. –

                Через  несколько  дней  Хорт  объявил, что  раз  с  Даном  теперь  всё  в  порядке,  и он  больше  ничем  помочь    не  может, то  пора  собираться  в  путь. Сборы  ограничились  тем, что  он  долго  говорил  наедине  с  дедом  Беляном.
Уходил  Хорт  почему-то  вечером  и  даже   коня  не  взял.
Крепко  обнял  и  осторожно  похлопал  по  плечу  Дана, поклонился  деду  Беляну, а  Малушу  расцеловал  в  обе  щёки  и, блестя  лукавыми  глазами,  шепнул  на  ушко, что  если  б  не  любил  Дана, как  родного  брата, то  непременно  украл  бы  такую  красавицу  и  женился  сам.
                Покрасневшая  девушка  рассмеялась, вытерла  неожиданно  повлажневшие  глаза, пожелала  доброго  пути  и, пригорюнившись,  долго  махала  вслед  рукой.
 Щенок  побежал  следом.  Парень  присел  к  малышу, погладил, что-то  серьёзно  ему  объясняя, ласково  потрепал  по  голове, когда  тот  полез  лизаться,  и  пошёл  прочь.
 Щенок  постоял  немного, глядя  вслед, и  весело  побежал  к  троим, стоящим  возле  дома.

Вот  и  ещё  один  человек  прошел  часть  жизни  рядом, и  ушел  своей  дорогой… И  придётся  ли  встретиться?..
Только  Небесная  Мать  знает.

                Следующая  часть: http://www.stihi.ru/2015/05/14/7648
               
                Перевёртыш*  –  оборотень, волколак.

                Доляна*  –  удачливая
               
                Булгак*  –  непоседа

               
                Небесная  мать*  – Макошь, великая богиня древних славян,  Небесная Мать, Небесный Закон,
                Правь, Третий лик  Бога.Она обладает тайной Прави, тайной Коло Сварога.
                Ее велениям подчиняются и  боги, и люди.
                Высоко в небесном чертоге она сидит с помощницами Долей и Недолей,
                прядёт  нити  судеб.
                Она нити прядет,
                в клубок сматывает,
                не простые нити - волшебные.
                Из тех нитей сплетается
                наша жизнь -
                от завязки- рожденья
                и до конца,
                до последней развязки-смерти.
                "Книга Коляды", 1 в



                Иллюстрация