Даниил Хармс. Заметки на носках

Вместо эпиграфа:
Только Хармс мог написать: «Вот однажды человек хотел спать лечь, да лег мимо кровати». Это смешно. Но мне грустно, когда я вижу, что авторы на сайте хотят написать стихи, но пишут мимо поэзии.


ДАНИИЛ ХАРМС. ЗАМЕТКИ НА НОСКАХ
(Из неопубликованного и ненайденного)

*  *  *
Нынче пристяжные манжеты не носят. Поэтому если в дороге мне приходит в голову удачная мысль, я записываю ее на носках. Приподнимаю штанину, окунаю перо в чернильницу и пишу размашисто поперек хлопчатого носка.

*  *  *
После себя я оставлю несистематизированную библиотеку своих стихов и каталог жизненных ошибок. И лет через сто какая-нибудь дура Ася, роясь в моей библиографии, хищно накинется, конечно, на эти ошибки, а не на стихи. А я сквозь годы и веси погрожу ей крючковатым пальцем, дескать, знай меру! И тут она ойкнет, осторожно приподнимет свою тяжелую грудь и схватится за сердце. То-то порадует этим видом старика!

*  *  *
Когда я вижу на вокзале голую женщину, идущую с чемоданом в руках, мне всегда хочется ее перехватить. Но по здравому разумению я понимаю, что не имею на то никакого гражданского права. И потому только криво улыбаюсь им. А голые женщины с чемоданами даже не хотят замечать жеста моей доброй воли и только молча с достоинством проходят мимо.

*  *  *
Мне нигде нет места. Во дворе меня могут поджидать милиционер с дворником. Они показывают на меня пальцами и о чем-то перешептываются. Особенно метёлка дворника выглядит угрожающе. Домой тоже боязно идти. В комнате моей полно женщин, которые едят пикули, а когда видят меня, хлопают в ладоши, громко визжат и подпрыгивают так, что пол ходуном ходит. На улицах сумрачно и мокро. И воробьи пьют прямо из грязных луж. А это бестактно и противно.

*  *  *
Голландский мастер очков Ханс Янссен изобрел микроскоп, чтобы рассматривать через него блох. А мне и микроскоп не нужен, чтобы понять, какая подлая сволочь эти блохи. Они не способны облагораживать ни душу, ни тело человеческое. А только мешают спать и заниматься любовью. Думаю, это из-за их природной зависти и ревности.

*  *  *
Пальцев на руке пять. Как и гениев на свете тоже пять: Данте, Шекспир, Гете, Пушкин и Гоголь. Тогда пальцы на другой руке становятся бессмысленны. И нужно создавать новых гениев. А всё это только потому, что в мире нет никакого равновесия.

*  *  *
Я хотел бы выйти к ней из-за распахнутых кулис в огнях рампы. А я выхожу к ней из дурно пахнущего подъезда. Вернее, вхожу из него в ее квартиру. Вижу открытые клавиши фортепиано, разобранную постель и куцый букетик в вазочке на подоконнике. И я понимаю, что она меня не ждала. И вообще никого не ждала, потому что только недавно с кем-то распрощалась и сейчас хотела бы спать. Но совесть подсказывает ей стать ненадолго искупительной жертвой, и она скучным голосом предлагает мне чаю. Я делаю такое загадочное выражение лица, как бы со значением. Вроде знаю что-то необычайное, но не тороплюсь без обиняков об этом рассказать. Постепенно женское любопытство овладевает ею, и таким образом я вытесняю того, кто еще недавно овладевал всеми ее мыслями.

*  *  *
Когда я знакомился в парке с хорошенькими женщинами, меня часто подводила эрудиция, и я не мог толково объясниться. Однажды разозлившись до невероятной степени на такое досадное обстоятельство, я отважился и сам подвел эрудицию, да так, что одна хорошенькая женщина ткнула меня в живот зонтиком, а у другой потекло из носа.

*  *  *
Я поведу тебя в лес моих слов.
Я покажу тебе замену гласных на несогласных,
Замену суффиксов на светлячков,
А существительных – на несчастных.
И ты поймешь, как хорошо в лесу моем
Даже тем, кто лишен улыбок.
Я превращусь для тебя в водоем
Со множеством золотых рыбок.

*  *  *
Не подумайте, что у меня что-то с мозгами. Просто я полон жизни!
Многие мне говорят: «Эх, Хармс-Хармс…» А я им в ответ: «Эх, многие-многие…»


7.04.2015