Лоскутное одеяло

                Светлой памяти моей бабушки,
                Ворониной Александры Ивановны,
                вдовы солдата Великой Отечественной войны,
                погибшего в апреле 1945 года, поднявшей
                в лихие годы четверых детей…


Мы шили лоскутное одеяло,
Когда-то  в детстве, с бабушкой моей.
«Цыганским» почему-то называла
Она его так просто, без затей.

Вот из сарая узел с лоскутками
Она вносила в долгожданный час…
И оживала сказка под руками.
И начиналось таинство у нас…
 
А дальше  осторожно и с любовью
Кусочек ткани бабушка брала
И на коленке гладила ладонью,
Отдав частицу своего тепла…

И плыл рассказ, как лодка от причала…
С невольными слезами на глазах,
Она о  жизни  трудной вспоминала,
Яснея  взором , с лоскутком в руках…

«Вот в этом платье в девках я гуляла,
Так весело деньки в деревне шли…
Нас раскулачили, добро отняли…
Что делать? Ни скотины, ни земли…

От кофты маминой кусок зеленый…
Носила только в церковь – берегла.
А это – занавески в отчем доме…
Осталась от него одна зола…

А вот, в полоску, - мужнина рубаха,
Совсем не жил – убили на войне…
Рубашка та давно уж стала прахом…
А вот остатки ткани всё при мне…

А красное я старшей шила дочке,
Давно, на довоенный Первомай,
А младшей, Рите, - синее в цветочки,
Ты их друг к дружке крепче пришивай!

Штаны мальчишкам потемнее  шили.
На них горело всё, как на огне.
А одежонку в годы те лихие
На хлеб меняли, голод был в стране…

А вот-пелёнки внукам  да рубашки,
Так было трудно – ткани не достать…
Давно ли  народился первый , Сашка,
Ну, а теперь то:  у меня вас пять!»

Смеялась бабушка , порой  вздыхала,
Слезинку уронив на край стола…
Разложена на этом одеяле
Вся жизнь её нехитрая была…

Строчила я на старенькой машине
Судьбу, непостижимую уму.
Жизнь выплывала полотном единым,
Красивая, наперекор всему…

Давно уж сгинуло то одеяло,
Я двадцать лет как внучкой не была…
Но как же бабушки мне не хватало!
И с лоскутками старого узла…