искры гаснут на ветру...

Снова привал — разболелось колено,
шагу не ступишь ни вверх и ни вниз,
выпью скрипит как гнилое полено,
как по заказу — удобный карниз.

Нет, не успеть за спустившимся шаром,
красным гигантом на гребни холмов.
Эх, воспарить бы как в эпосе старом
выше деревьев, их крон и голов.

Снова готовиться к ночи промозглой,
кто-то подумает дело в Луне,
что полнолуния радостный возглас
силы придаст всем бродящим во сне.

Вытяну ногу — ужели к ненастью,
чтоб провалиться тебе, сатана.
Только не он своей хищною пастью
дыры проделал в походных штанах.

Камень, нагревшийся за день на солнце,
как мне тепло твое ночью сберечь?!
Хочешь, я в приступе амикошонства,
вслух прочитаю призывную речь?!

Не отвечает гранитный отшельник,
видно, родился и вырос немым,
правду пытается вышептать ельник,
лапой водя по одеждам льняным.

Нет, не горит древесина сырая,
так что от ельника прок — нулевой,
уйму тепла перепортит, сгорая,
хвойник пустою своей головой.

Только сухое бревно не гнилое
силы для жаркого выдаст костра,
угли и пламя в мерцающем слое
будут отпугивать злые ветра.

И не остынет гранитный туземец,
будет горячим еще по утру,
вылечит к сроку как истинный немец,
искры ж погаснут опять на ветру...