Отголосок мнимая проза

   Баба Лена вышла замуж. Тяжело, поди, одной жить в деревне… Пятый год уж ходит мужнею женой. Их сосватали соседи: «Чем тут маять бабий век, присмотрись-ка к дяде Пете, он хороший человек!»

   Покумекав на досуге: «Всё одно, как сирый перст…Кто поможет при недуге? Кто вобьёт могильный крест? Был сынок и муж – их души Бог давно к себе прибрал. Быть теперь не может хуже…Или пан, или пропал!»

   Вот и сладили. Зажили. Шли не хуже всех дела. Жили, жили, не тужили. Жизнь тихонечко текла. «Слава Богу,  – вспомнит всуе, – в масле сыр – ни дать, ни взять! Слава Богу, не пустует прежде вдовая кровать».

   Долго ль, коротко ль, но вскоре дядя Петя занемог не простудой и не корью: дядя Петя стал убог. В огороде рыл траншеи, а под сенником – окоп. Из обреза – по мишеням! Бил цыплят, гусей и скоп. На портянки – два отреза, в печь – сарайку и ухват. «Что ж ты, сирый? Под навесом есть и уголь, и дрова…» По подворью бабу Лену заставлял маршировать, порубил в саду деревья. «Что тут делать? Кабы знать…»

   Дядя Петя стал недужен – ноют раны по весне. Дядя Петя был контужен. Был контужен на войне.