Из истории одного языка

     – Здравствуйте! Прошу, располагайтесь! Жалобы? дивергенция? конвергенция?
Членский билет индоевропейской семьи имеется?
     – Понимаете, у меня редуцированные совсем пали!
     – Нуте-с, нуте-с! как давно это у Вас?
     – С 11го где-то. По началу-то немного так, только инициальные предударные совсем ослабли,
а уж потом-то вот и понеслось.
     – Так-с… деназализация, я погляжу, у Вас уже была…
     – Да, давно.
     – …и следы юношеских палатализаций нивелировались почти. Ну, что же, в Вашем возрасте это нормально.
У некоторых, к слову сказать, векам к четырнадцати уже и падежи отваливаются.
     – Да, но, мне кажется, у меня осложнения пошли: без конца появляются всё новые и новые яти, лабиализуется Е (третий раз уже!), а еще я очень много акаю… И, по-моему, я уже не чувствую часть говоров в юго-западной зоне.
     – Е, говорите, лабиализуется? Посмотрим. Да, шипящие у Вас очень твердые. Мне, знаете ли, встречалось подобное в наших широтах: одна уж такая дамочка была – у ней мягкость разве что функциональная осталась.
Ой, ты ж боже ж! а второе полногласие-то у Вас какое!
     – Это у меня от бабушки: она из Новгорода.
     – Чудненько. Знаете, есть у меня для Вас одна мыслишка… но это средство пока еще не проверенное…
     – Может, всё-таки попробовать?
     – Попробуйте курс реславянизации. Но сразу предупреждаю Вас о возможных побочных эффектах!
До сих пор её ни на ком не пробовали, но ходят слухи, что от этого развивается антистих, тексты обрастают диакритикой, словеса един со единем воедино так и сплетаются, постоянная йотовая диереза и большие-пребольшие юсы появляются во всяких интересных местах.
     – Я сголосный!
     – /facepalm/
     – Простите!.. Я согласен.
     – И как только начнёте курс, я Вас в скорейшем же времени жду: полагаю, нужно будет демократизацию лечить.

Из серии «Темная сторона сравнительно-исторического метода».