Картина одного дня

Два года прожили с тобой, дошли до самого до дна…
И мы теперь, как есть, - втроем, где третий – дьявол - лишний,
Пора покаяться, молиться, чтоб нас узрел Всевышний
В саду, где тишь и благодать, где зреют яблони и вишни,
Где смерти нет,- за горизонтом сплошная жизнь видна…

…поутру просыпаться неплохо, когда солнце так светит в окно,
Когда чик-чик-чирикает птица- соловей или живность иная,
Просыпаешься рано в постели, не помятой у правого края…
Раскрываешь глаза по привычке, по привычке к себе прижимая
Как будто женщину любимую, на деле – грязное пятно…

На плите закипает вода, наведу себе крепкого, крепкого чаю,
Закурю сигарету и вспомню то, что сделано было вчера. А вчера
Все, что было написано прежде, стало росчерка жертвой пера.
От тебя мне по делу досталась - коротать одному вечера,
И загадывать дни и надеяться, что когда-то тебя повстречаю…

На столе опрокинут граненый стакан, да валяется грязная ложка,
А в удушливых стенах конурки лишь едва различимы цвета…
Время движется вспять. Переполнила день опостылевшая маета
От бессилья услышать, увидеть, понять, где же эта земная черта,
В предрасположенном  «всерьез» и неуместном «понарошку»…

Рука на паперти лежит и не корпеет над палитрою - холстиной,
Но бывает и так, что простая мазня отражает порой человека:
Как снаружи излишне достаточен, так внутри я, по сути, - калека,
Ну, а ты – порожденье А. Рублёва, - эстафета сурового Ф. Грека,
Повстречаешь ваятеля, с ним воплотишься податливой глиной…

Посуды грязный неотвязный силуэт, стопа нестиранной одежды
Приобретают очертания того, кто мне как будто бы знаком,
Кто мне покоя не дает: шакалит, скалится и бродит за углом,
Тревожит ум воспоминанием, да телефонным рвет звонком
И тишины недвижимой раскаянье, и в тишине застывшие надежды…

Как его двуязычие преодолеть, как лукавство его превозмочь?!
Коль время не лекарь, осталось только двинуть со скоростью света,
Распластаться и раствориться среди тех, кто когда-то и где-то…
Где тебя слишком много, и где от тебя ожидаю привета,
Где хозяйничает не рассудок, но пророчит кудесница ночь.

Проживу еще день вхолостую, а потом разоденусь в исподнее,
И живою водой обольюсь - избавленьем гордыни и гнева,
Суеверия и воровства с запрещенного райского древа.
Ну, а ты… - что бываешь Лилит, что бываешь обманутой Евой…-
Бог накажет меня и рассудит тебя, или то, что в тебе первороднее…

Не читается книга. И снова спотыкаюсь на каждой странице,
Закрываю глаза, отхожу (не ко смерти - не время) ко сну…
Мне приснится, как мы повстречаемся и радостно встретим весну,
Как в стекле различим отражение, лишь при свете подступим к окну:
Возвращение блудного сына и раскаянье грешной блудницы. 

Как застигнуто время врасплох, ведь его мы поймали с поличным,
И, отвязанные от порока, распороли его ненасытное чрево…
Как, ни чем не делимые напополам от гниения и перегрева,
Мы чтим все, что справа - молитвою, клянем – злоязычие слева,
Клянем, проклинаем греховный оплот и то, что зовется двуличным!

Как станет шутом и посмешищем гадливенький змий - искуситель!
Как я к тебе взываю покаянием, как ты мне всепрощением воздашь,
Как городок, а не столицу на белый лист очертит карандаш,
Где яблоневый сад, а не трущобы, кирпичный дом, а не шалаш,
Где я – не падший и не ангел, где ты – не ангел, но хранитель!..

2013