Persona

В день, когда я потеряла голос, Штраус уснул в оркестровой яме.
Нет, не заметил седой маэстро тайной опасности верхних нот.
Пару секунд я ещё боролась – но поселился в гортани камень.
И с этих пор лишь скупые жесты стали паролем для той, что ждёт.

Тело впускало в себя Электру, тело отчаянно трепыхалось.
Под незнакомой, чужой личиной быстро менялись мои черты.
Тростью стучал полоумный лектор – то ли Мегрэ, то ли доктор Хаус –
но не сумел отыскать причины этой загадочной немоты.

В день, когда я потеряла голос, горько за ширмой смеялся Бергман:
золотом пауз всегда гордятся – но для меня это кара впредь.
Небо вздохнуло и раскололось, острые камни укрыли берег
строками пафосных диссертаций – как эту дуру заставить петь.

Тело, впустив в себя Саломею, кружится, жадные взгляды дразнит:
всё, что захочешь, – конечно, будет! Это ли, милый, не рай земной?
Всё перепутаю, всё сумею – но принеси мне в награду, князь мой,
голову бога на медном блюде – в знак примирения с тишиной.


В день, когда я потеряла голос, воздух был полон мечтой и ядом,
а в волосах расцветали маки – так начинается колдовство.
Зевс выходил из прилива голым и выносил на руках наяду –
ту, чьё лицо в предрассветном мраке неотличимо от моего...

2009