Старый писатель

Я проснулся только что, и это, наверное, будет заметно по стилю произведения. Впрочем… Я проснулся и сказал себе: с кровати не встану, пока в голову не придет какая-нибудь идея. Сама мысль об этом показалась мне интересной, и вот сейчас я записываю ее.

Я, конечно, всегда был полон сил, особенно потусторонних.

Но где-то на вымышленном континенте, в доме, который поддерживала всего одна колонна, опиравшаяся на сырое яйцо, жил писатель. Потолок его комнаты был выбелен безмятежностью. Смотреть вверх всегда было приятно.

И вот однажды писатель тоже проснулся среди ночи (пусть ночь будет белая; так лучше виден потолок). В голове у него не шевелилось ни одной мысли. И писатель подумал, что не встанет с кровати, пока в голову ему не придет какая-нибудь идея. Он закурил сигарету и принялся ждать.

Время шло, а идея все не появлялась. Давно истлела сигарета, и одна рука у писателя стала черной. Белые ночи сменялись не менее белыми днями, а между писателем и потолком оставался один только воздух.

Писатель поседел. Его глаза выцвели и приобрели оттенок больной бирюзы.

Призрак сна пожалел его и однажды подарил ему что-то из ряда вон выходящее.

Когда сны получили способность материализоваться, у писателя появились двое сыновей.

Один был красивым. Другой… ну, в общем, писателю в то время снился кошмар.

Когда писатель, как всегда, лежал на спине и плевал в потолок, у красивого брата закончился опиум. Это повлекло за собой серьезные последствия.

Красивый брат подумал о рогатке, которую вчера видел в руках у мальчугана, проходившего под окном. Бац! – мальчуган стоит посреди двора, недоуменно разглядывая пустые руки, а красивый брат уже ищет, чем бы зарядить рогатку.

Если вам когда-нибудь доведется увидеть человека со сливовыми косточками вместо глаз, не удивляйтесь.

И не думайте, что старый писатель умер. Нет! Он все еще видит сны. Не доверяйте расстройства психики подобным людям – последствия перед вами… Но не будем увлекаться. Короче говоря: старику снится сон… и еще один… Кошмарный брат начинает играть с зеркалами в кошки-мышки.

Красивый брат мастерит трость и начиняет ее напалмом.

На самом деле всего этого не существует. Просто где-то есть великий лицедей, играющий красивого брата, кошмарного брата, старого писателя, его кушетку, потолок, единственную колонну, поддерживающую его дом, и сырое яйцо, на которое она опирается.

Есть малиновка и вороненок, в одночасье вылетевшие из одного гнезда.

За ними охотятся киностудии.

Но это уже совсем другая история.