Фэнтези. То ли небыль, то ли быль

http://www.stihi.ru/2015/05/03/5401


Расслоился светлячками жёлто – плазменный    фантом,
Завлекает миражами,  осыпает   серебром.
Ветер в  поле, заглядевшись на серебряный просвет,
Надевает на берёзку  целомудренный корсет.

Ночь бездонная чарует. Здешний дедушка - звонарь
Под  лихую – удалую дёрнул праздные сто грамм.
Рядом Леший  колобродит,  как заправский шут - блудник -
Намекает при народе, что он якобы  жених.

Вот те на!!! С какого дива!? Ты  здесь дяденька причём?!
Мне бы  с парнем лет под двадцать обниматься   за  углом!
Хмыкнул Леший  недовольно, осушил флакон  до дна,
Крякнул раз и повалился как столетняя сосна.

А что Я?! Сажусь на лавку! Всё б ни чё, да дед - звонарь
Мне не в тему  заявляет, что он здешний  володарь.
Я ему:  «Дедуль, утешься, Леший, глянь,  сто раз  жених,
Да и то... слёг - завалился и под лавкою затих!

Деда хмыкнул и  поведал  то ли небыль, то ли быль:
Мол, давно  на этом  месте рос адонис и ковыль.
/Молод дед был об ту пору , лет под двадцать, не женат,
С  виду рыже - конопатый - девкам брат, а чёрту  сват!/
 
Видно с дальней   шёл дороги, коль пришлось во тьме  ему
Задержаться до рассвета на разложистом  пеньку.
Сел… уснул, и не заметил, как адонис и ковыль
Обратились  в побратимов, когда сон под ивой плыл...

Первый  был избранник  неба: ясен, статен  и красив,
А второй  -  избранник доли, затерявшейся  в степи.
Первый ждал любовной встречи, не сводя с дороги глаз,
А второй безмолвно слушал удивительный  рассказ.

В том рассказе были  ночи,  жарче плазменной   зари,
Слаще соловьиной   песни  о восторженной любви…
Терпче  липового мёда в винных чашах на столе,
Ярче звёздного сиянья в  чародейном дивном сне.
 
Первый  обожал Дивчину, до других был слеп и глух,
Но завистница решилась  разорвать любовный круг.
Каркнул ворон в ратном поле - рухнул парень как стена,
Извелась с тех пор  девица - незамужняя жена.

Истоптала в ранах ноги по ущельям да камням,
Окровавила дороги  по степям да  пустырям...
Зацветали следом  розы  - символ жизни и любви,
Искупая боль девицы  воскрешеньем визави.

Смертью смерть, поправ... однажды, Он поднялся по весне,
Жёлто-глянцевым бутоном  по лазоревой поре -
С тех времён Он ждёт дивчину в полнолунье у берез,
Утоляя жажду сердца миражами лунных  грёз.

- Дед, а Дед не о себе - ль ты пересказываешь мне
То ли сказку, то ль легенду, что привиделась во сне?
Покрутил Дед бородёнкой, кашлянул разок - другой,
- Если что оно и было, то, вестимо, не со мной!

- Ладно, дед! Чего там дальше в ладной сказке о любви,
Встретилась - ли в полнолунье Чародейка с  Визави?!
- Встретились!  Иначе как же?! Снизошла с далёких звёзд
И до самой первой зорьки любовалась у берёз,

Словом, мужеством и телом  молодого паренька,
Утоляя жажду страсти ярким всплеском  огонька,
Отвечала гибким телом  на призывы нежных слов,
Погружаясь  с ним на пару в тайну ангельских грехов. 

- Дед, передохни маленько да сверни правей руля -
Мне бы знать,  как  стал Адонис побратимом Ковыля.
Ведь любому с боку видно,  божий сын и сын степной,
Что небесная палитра над Праматушкй - Землёй.

- Это давняя былина  из прадедовских времён,
Кто от пашни, тот  с рожденья был на рабство обречён -
Заартачится  -  в конюшню,  а оттуда на погост,
Промолчит -  заместо плахи полынья  горючих слёз.

Полнится земля бедою - кренится  ковыль, шумит,
Облачает    своё   сердце  в стоны  раненой души.
Плачется  за  души сирот, предоставленных судьбе,
Молит Небеса и Бога  о беспамятном рабе.

Поднял посох громовержец - загудела твердь земли.
Покатилось степью   эхо  -  встали деды и отцы,
Встали супротив бесчинства, издевательств, смерти, зла,
Ради чести - ради правды - ради мира и добра.

Рядом были об ту пору  цвет - Адонис и Ковыль,
Побратавшись  в ратном  поле средь бушующих стихий,
С той поры лишь в полнолунье  обращаются в людей,
Ожидая на   свиданье Ту,  что  всех девиц милей.

- Что случилось дальше в сказке?!  Но дослушать не пришлось,
Разбудил меня под утро проходящий мимо дождь.