Из-за угла...

Они смотрят из-за угла, охраняя околопостельный мирок,
на взъерошенной тусклым светом тумбочке хирургические стерильные блокпосты,
Бирки на неверных пальцах: - Свой вирус, свой [внутридыхательный] антидот,

И боль в спине с прострелами, что от времени становятся ржаво-холосты…

Каждое утро ровно в шесть утра по предписанию дисциплинарных врачей –
градусник в жидкие легкие и горький на вкус укол,
А после: ингаляции – балконы, сигаретные холки, – фильтрация речей
 и на белых тарелках отражение невесомых глаз и тальковый хрустящий подол…

Мир обернулся каким-то борделем для душевно_других,
где каждый меняет своё положение на жесткие рамки,
заводя - как пушистых кошек – безымянный шрифт,
закрывая плотнее дверь, зализывая маленькие гниющие разноцветье-ранки…

Ища на пыльных полках книжку с названием – Вера [дефис] Портреты Богов,
архитектура павшего здания, где был еще слышен жизненный полемист,
где еще ходят родные и благоухает дыхание земельных цветов…

Пока сокрушительно не захватил в плен психоз-террорист…

Что окружил твоё полноводное тело тротилом и залил в горло цемент,
Раскрошил молочные зубы, разрезая тонкие нити, широко открывая твои глаза,
Чтобы видел, как он выливает бензин - [без объяснений беря процент]
и поджигает, туша спички об окровавленные белок-небеса…

А ты задыхаешься газом и шепчешь раскрывшемуся потолку:
- Если ты там, боже, убей, – размажь мои мысли одним ударом, подушкой зажми мой нос и рот,
Не отдавай ему меня - как лоботомированному молотку,
чтобы потом я и не знал, какой сейчас за оболочкой год…

Чтобы не глотал стопками пилюли и смотрел, - не отрываясь - в безупречный хлорный пол,
Забывая. Покрываясь коррозией жизни, травя плечевых дрожательных ангелов…
Не оборачиваясь, видел бесконечный оглушительно темный холл,
по которому бродят коконы бело_теневых странников…

Они смотрят из-за угла, скалясь, устраивают горам-костям вскрытый аэродром,
Ложатся камнями в пышущую паром грудь, - клеймо – на других людей,
Что заглядывают в сбитое лицо, ищут хоть граммы, что называется «человеческий синдром»,
Но лишь выцарапанная улыбка смотрит на них, а в уме (плюс/минус) - дополнительных этажей…

Где на вершине - (этого палатного шестого мира)
я взберусь на пики боли, и они будут моими родными двойственными подстрекателями,
пошатнусь вправо и увижу боком взгляды другой чужеродной силы,
где голосуют за меня черные тени, как за своего последнего избирателя…

Закружится млечный, и на колени/ладони обрушится бесцветное плачущее небо,
Тошнотой пройдет ток, но, решив хоть на один раз задержать свистящее дыхание…

Падая вниз, не буду цепляться за домовые реберные перила и смело
 Нажму на «Пуск», - разлечусь кометами радиотротильного галактического вещания…