По той тропе

Раис Аймет родился в 1968 году в деревне Мочалей Дрожжановского района Татарской АССР. Окончил факультет татарской филологии КГУ. Поэт, переводчик, сценарист. Автор нескольких поэтических сборников и многочисленных публикаций в региональной печати. Лауреат премии им. Хади Такташа (2012). Живет в Казани.

 

 

* * *

Как белый бинт, лежит в ночи тропа
та, что меня уводит от любви.
По ней назад вернуться не судьба.
Ночь гасит звуки, так что не зови.

Кругом все сладко дремлет в тихом сне.
И даже тени – созерцают сны!
Над сонным миром в синей вышине
плывет корона грустная луны.

По той тропе, что, как из раны кровь,
в себя впитала чувства стольких лет,
я уношу навек свою любовь,
и прах ее мой заметает след.

И мне б на землю с тем же прахом лечь!
В душе – ни сил, ни слабого огня.
Бежит тропа, не обещая встреч.
Все дальше берег счастья от меня.

Бежит тропа. Ты ей не прекословь.
Судьба как речка: коль вступил – плыви!
Земля – кругла. Но приведет ли вновь
кольцо тропы меня назад к любви?..

 

Стихотворение о сбежавшем стихотворении
Ну где ж оно?
Где мне искать его,
стихотворенье, что сбежало прочь?..
Душа не хочет видеть никого,
ей день не день и больше ночь не ночь.

Оно сбежало!.. Словно ангел, ввысь
на белых крыльях взмыло, трепеща.
А может, в сеть попалось, точно рысь?
Ну как я мог сказать ему: «Прощай»?..

Ушло стихотворенье от меня.
Как солнце в тучи. Как луна в туман.
А день назад иль, может быть, два дня
оно казалось длинным, как роман.

Оно ко мне в окно из-под небес
влетало в мае с криком журавлей,
и расцветал в сознанье строчек лес,
и становилось на сердце теплей.

Оно дрожало на краю земли,
словно июльский переспелый зной,
и этот образ, что вставал вдали,
меня манил куда-то за собой.

И край любой меня встречал, любя,
и лил мне в сердце песен благодать…
И вдруг все стихло. Я смотрю в себя
и, чья душа там, не могу узнать.

 

Обреченная бабочка
Вдруг небеса блик света разорвал
и снова синь сгустилась налитая.
От грома клен чуть наземь не упал…
Ну а она – летает и летает.

Кружит, кружит… Присядет на сучок
и вновь к цветам спускается в надежде:
не приютят ли?..
       Но в ответ – молчок.
Непросто выжить в этом мире нежным.

Холодный ветер, листья теребя,
дохнул с высот предвестием бурана.
Ну а она все вторит про себя
одну строку святую из Корана,
прося Творца, чтоб Он послал рассвет…

…Но тьма все гуще. И спасенья нет.

 

Настроение
Замолчал свист секунд у виска.
Круг друзей отоснился.
Я забыл, что такое тоска.
Я давно изменился.

Что случилось? То ль времени ход
затопил перепутья,
то ль кукушка пугает народ,
счет в часах перепутав.

Стало в комнатах тесно дышать.
Мысли шарят, как мыши.
Даже доски протяжно дрожат,
каждый шаг ночью слыша.

Нет надежды пургу ублажить,
что в душе гулко воет.
Я забыл, хорошо ли там жить,
во дворе под луною?

Кто рукой машет с улицы мне?
Кто мне в раму стучится?
Занавеска качнется в окне –
свет с небес просочится…

 

Игра в жмурки
– Кто на облаке плывет?
– Змей, окутанный тоской.
– Кто в груди твоей живет?
– Дух земной и царь морской.
– Отдаешь мне змея?
– Нет.
– А царя и духа?
– Нет.
– Ну, носи с собой сто лет!..
Детская считалочка
из игры в жмурки

До сих пор ночами снится
шаль твоя, пылая ало.
Ты взмахнула ей, как птица,
и в заре тебя не стало.
День тебя ль украл у ночи?
Лишь звенело где-то эхо,
словно тонкий колокольчик
твоего ночного смеха.

Сто таинственных ответов
с веток музыкой свисают.
Я ищу, спеша, по свету
теплый след твоих касаний.

Я ищу тебя… Но рядом
только тень твоя мелькает.
И меня, как солнцем, взглядом,
жарким блеском ослепляет.

Но, души моей касаясь,
вдруг раздастся голос эха:
– Не играй со мной, красавец,
коль лукавишь ради смеха…

Все ж поймал однажды!.. Воля
нас навстречу подтолкнула!
Ну а в душу мне – от боли –
вдруг слеза твоя кольнула.

Растрепал мне душу пьяно
ветер, будто зверь из леса.
Ты твердишь в моих объятьях:
«Так нечестно! Так нечестно!»

 

Белый корабль
То ли сон, то ли явь?
                То ль мечты мои вплавь
поспешили туда, где коралл?..
Бога моря восславь,
                все сомненья оставь,
видя белый, как ангел, корабль.
То ль он в саван одет,
                то ли в солнечный свет,
весь в сиянии ярких огней,
словно белый рассвет
                или белый привет
от умчавшихся в прошлое дней.

Жаром солнца облит,
                парус словно горит
в центре сцены бескрайней морской.
А душа мне твердит,
                что я к морю прибит,
как гвоздями, своею тоской.

 

Не утихай!..

Не утихай,
не утихай, мой дождь!
Коль ты утихнешь, душу бросит в дрожь.
Последний день падет своим безмолвьем
на плечи мне, как только ты пройдешь.

Не утихай!
Пусть молнии коса
располосует небо на полоски.
Куда ни глянешь, видно чудеса,
и этот дождь – то праведников слезки.

Пусть сорок дней и столько же ночей
гудит потоп, смывая нечистоты.
Мир полон чудищ, монстров, палачей,
безбожников, предателей, сексотов…

Гуди, потоп!
Пусть совершится рок,
воздав за кровь, за слезы и за горе.
Что там за стук?.. Напрасно Ной-пророк
опять ковчег свой строит возле моря.

Напрасно ставит парус он, спеша,
и рано к Арарату направляться.
Должна родиться новая душа,
чтоб новый мир мог на Земле начаться…

 

                Переводы Николая Переяслова