В канун Христова Рождества

(стихотворение написано до переименования площади Ногина)

В канун Христова Рождества на Ногина открылась кирха.
Пришло немало прихожан – из протестантов, верно, бывших.
Зачем пришли они сюда? – Никто всерьез не верил в Бога…
Их в кирху совесть позвала уж обрусевшего народа.

Сияла кирха, вся в свечах, а пастор был безбожно молод.
Но…не было истопника – и в кирхе был собачий холод!
И странной проповедь была – в ней тоже не было тепла,
А пастор, холоден и трезв, читал – как нес тяжелый крест.

Звучала за главой глава. Как камни, падали слова…
«Уж лучше б был наш пастор пьян» - шел разговор средь прихожан.
«О, донерветтер! Так читать! Не лучше ль будет – помолчать?
Не проповедь, а просто срам…» И тут… вдруг зазвучал орган!

Играл церковный органист, как будто пел небесный ангел!
И сердце устремлялось вниз – и вновь под небеса взлетало…
Без слов рассказывал орган судьбу немецкого народа,
И на глазах у прихожан святые выступили слезы.

И в тех восторженных слезах очистилась душа от скверны,
И все, что пастор не сказал, без слов сказал орган священный!
И сладко защемило грудь – и сердце вырвалось из плена!
И если б выбрать мог Иисус – он здесь бы захотел воскреснуть.

Умолк орган, и тишина с небес на землю всех вернула.
Из кирхи той, на Ногина, совсем другие вышли люди…
Безвестный старый органист для них открыл Святые Двери.
Талант свой людям подарив, в них возродил Мечту и Веру.