Был утомителен, мучителен и долог
Мой путь в моей измызганной судьбе,
Но я не смог понять – за что так дорог
Был голос мой в молитве о себе.
Крест не носил, а верил, что другие верят,
И в душу к ним не лез, не укорял,
Но я не мог понять – за что ж они все муки терпят,
Когда их веру кто-то предавал?
Был бит, и мною тоже были биты,
Был в переплётах хлеще, чем в аду,
Но те, кто шёл со мной, мной не забыты,
Так было принято в моём роду.
Когда мне душу пробивали насквозь,
Когда в лицо смеялась нагло мразь,
Тогда во мне вскипала люто ярость,
Но я держал себя, чтоб не упасть.
От стаи никогда не отбивался,
И хлеб не жрал в утайке ото всех,
И потому, наверное, остался
Во мне весёлый, чистый, звонкий смех.
Когда-нибудь последний раз пройду по улице
И посмотрю на окон синеву,
И вдаль туманную уйду слегка ссутулившись
Да всех, кто знал меня, с собою позову.
Кто знал меня с собою позову
© Copyright: Виктор Ремизов 2, 2015
Свидетельство о публикации №115042605968
Свидетельство о публикации №115042605968
Рецензии