Одна трагическая история

( Литературно-музыкальная композиция.
Написано в соавторстве с Елизаветой Модановой).

Веселились во всю шуты,
Все мы вместе давно на  –  ты.
Наша жизнь – шапито-кино
Веселись  – коли уж, смешно!
Мы смеялись, таков наш чин,
Безо всяких порой причин.
Просто, общий задорный смех,
Нам, подсказывал, в чём успех.

И на наших глазах, словно скрученный жгут,
Запылала история страсти.
Танцовщица и рыжий отчаянный шут,
Полюбили друг друга к несчастью.
Танцевала она, ей бросали цветы,
Фейерверками шуток блистал он,
Только правила эти, понятно простые
Понятными быть перестали.

Злюка-ревность, с которою часто живут,
И живут, поминутно сгорая,
Цепко держит нас властью фантомных причуд,
А мы этого даже не знаем.
Очевидная  вещь  появляется вдруг,
Искаженною, мерзкою дрянью,
И в глазах отражается адский испуг,
В нём чертей богомерзких кривлянье.

Будто крался заборами опытный вор,
То и дело, скрываясь от света,
Так и их безоглядно прошёл разговор:
Она брошена, он оклеветан.
Им бы взять и унять свои гордость и страх,
Им бы взять, и во всём примириться.
Только сонм обвинений, дрожал на губах,
Искажая влюблённые лица.
 
Она:
Не смешно, хоть при всём, при том,
Наша жизнь – это цирк Шапито.
Ты порвал свой входной билет,
И тебя рядом больше нет.
Не смеются губы мои,
Их теплом уже не напоить.
Примеряя костюмы святош,
Прятал мастерски ты свою ложь.

Убирайся ко всем чертям
Хоть в провинцию, хоть в зверинец!
Для меня ты по всем статьям,
Невозможнейший проходимец!

Знай! Знай! Знай! Знай! –
Мы расстались! Мы расстались!

Он:
Мы расстались? Ну, что ж, беги.
Напоследок, только не лги.
Ни увиливай, ни злословь:
А была ли у нас любовь?!
Никакой говоришь, любви,
Просто, грошик лежал в пыли?
Он лежал себе и лежал,
Ни мешал и ни раздражал.

Убирайся ко всем чертям,
Чтоб я больше тебя не видел,
Не касался к твоим чертам,
Как же я их возненавидел!

Знай! Знай! Знай! Знай!
Мы расстались! Мы расстались!

Она:
Ты не понял, в нашем кино
Есть отныне условье одно:
Ты исчезнешь, и навсегда
Утечешь, как в реке вода.
Уезжай, устремляйся ввысь,
Хоть разбейся, хоть застрелись,
Вместе нам не бывать: след в след,
Если только, в сырой земле!

Он:
Ну, так знай же, в нашем кино,
Будет ныне условье одно:
Клоун преподнесёт сюрприз:
Из-под купола – камнем вниз.
Из-под купола, камнем вниз –
Бесподобно смешной сюрприз.
Станет бить в ладоши толпа,
И притопывать: «Оп-па-па…».

Она:
Камнем вниз – это так смешно!
Я приветствую с одним но:
- Прыгай, клоун, в порыве чувств!
Посмотрю я, похохочу!

"На вечернем спектакле случился апломб, -
Как звучала в газетах цитата, -
По канату пройти, поднялся пьяный клоун,
А после, сорвался с каната.
Было это намеренно или же нет,
Разберутся во властных структурах.
Не помог ему ни городской лазарет,
Ни ученость известного гуру".

"А помимо сего, был ещё инцидент
Не такого печального свойства
Для больницы нашелся другой пациент,
Вызывающий  нить беспокойства.
Танцовщица театра, забросивши стыд,
Тормошила бездвижное тело,
И при этом еще, хохотала навзрыд,
Рассмешить, будто, тело хотела.
Слёзы сыпались из помутневших очей,
Но вопрос оказался решенным.
Кто-то тихо сказал: "Вызывайте врачей,
Она сделалась умалишенной".

Не смеются больше шуты,
Все мы вместе, давно на – ты,
Наша жизнь шапито-кино,
Но смеяться нам – не смешно…