Столичный бомж
палёнку закусив балтийской килькой,
бутылку отодвинув, толковал
поэзию Цветаевой и Рильке.
Я слушал, пьян, и даже понимал.
О, дети неприкаянной судьбы!
Зловонные, небритые...но в массе
они своей ни капли не глупы
и развивают мысль на теплотрассе
похожую на Ленские столбы.
Столичный бомж с лицом а-ля пропал
и кожей, словно прибыл с Индостана,
хоть он там и ни разу не бывал
(там наших бомжей только не хватало!),
уснул у Ярославского вокзала,
уснул, собою подперев вокзал.
И думал я, уставившись в упор
на канделябр мачты городского
светильника: с каких же это пор
палёная вредней, чем кока-кола,
а синий стих не кроет трезвый вздор?
24.04.15
Свидетельство о публикации №115042410691