страшнее похоронки

У казённой бумаги казённый маршрут.
Как известно, бумага всё стерпит.
Вам казённое слово с бумагой пришлют
В немудрённом казённом конверте.

Вот осьмушку листка подписал военком -
Жизнь повисла на ниточке тонкой,
Потому что война уготовит тайком,
Про запас на солдат "похоронки".

А в казённом загашнике есть у войны
Пострашнее известий о павших.
Эти строки зловещим укором полны -
О солдатах, без вести пропавших.

Но больнее всего, что доносят до нас,
Когда шрамы давнишнего горя
Рвёт, неведомо где залежалый Указ,
Про награду, что ищет Героя!

Как бы в пору ему подоспел тот Указ,
Когда мыкался бедами вживе!
Но держали казённый листок про запас,
Запоздалым признанием. Лживым.

Да, маршруты казённых бумаг непросты,
Несравнимы с полётами пули...

Неказённая Совесть обходит посты,
Где казнённые души уснули.

 х   х   х

Рядовому Великой Победы

Наградные бумаги не пишут в бою,
И в герои там рвутся едва ли -
Грохот боя позднее в салюты сольют,
В перезвон орденов и медалей.

Есть негласный закон, он не вписан в Устав:
Смерть солдата выводит из боя;
Если кланяться пулям в боях ты устал,
Можешь враз распрощаться с судьбою.

Только что с того толку, что сдуру пропал,
Что рванулся вперёд без оглядки?
Что момент для броска не вполне просчитал,
И - подрезан, как овощ на грядке?

Пусть тебя не отметит приказом нарком,
Пусть комбат не помянет негромко,
Ты своим не последним, неглупым рывком
Обманул и теперь "похоронку".

А награды - про них маракуют в штабах:
Кто заметен, того и отметят...
Ты не звёзды - Победу пронёс на плечах.
Выжил сам. И продолжился в детях.

Не бывает войны без тяжёлых потерь,
Но бои без награды - бывают.
Поимённо погибших помянем теперь.
Им наградой - бессмертная память!

х  х  х

Пока не гаркнул ротный матом

Под перекрестным артогнем,
А с флангов косят пулеметы, -
Мальчишек, вросших в чернозём,
Поднять не может наш комроты.

Все перепробовал слова
Призывов пламенных и святых,
Но каждый землю целовал,
Пока не гаркнул ротный матом.

Не жажда славы и наград
Бойцов в атаку поднимала,
А был приказ: - Нельзя назад
Перед угрозой трибунала! –

Двойной огонь сечёт ребят:
По фронту немец наседает,
А с тыла бъёт заградотряд
Энкаведешных вертухаев...

На старой кинопленке прёт
Среди разрывов наша рота.
И каждый перекошен рот,
И не понять – кричали что там.

Потом артистов тыловых
Кино озвучивать заставили:
- Вперёд! Не выдайте, орлы!
За Родину! За Сталина!

х   х   х

Первый боевой вылет

Отревелись мотором прострелы крыла -
На форсаж не хватило заправки.
Подо мною земля разнотравьем цвела
И тянула свалиться на травку.

От её притяженья - сквозняк до костей.
Я его пригасил элероном.
Не садился, не падал - коряво летел,
И - на брюхо, под горку с уклоном.

Мой ведомый, как я, необстрелянный ас,
Растерялся и выпал из боя.
Я остался, как будто мишень напоказ,
Небо дымом коптя голубое...


Мне крыло замастырят умельцы полка,
Баки полно заправят бензином,
Костоправ надо мной поколдует слегка -
Покуражусь я в небушке синем!

Только я не скажу никогда, никому,
Что ты дрогнул и выпал из боя.
Краем глаза я видел в смердящем дыму,
Как глумились они над тобою...

Я теперь за двоих доживаю наш век.
Сочиняю торжественным слогом,
Чтоб на Страшном Суде оправдать твой побег,
И твой грех замолить перед Богом...

х   х   х 

На погосте опять развели тарарам -
Полстраны незарытых останков...
Вороватые души, презревшие срам,
Прут на подвиг... в резиновых танках.

Хитрованы дурачат наивный народ,
Под фанфары торжественных маршей
Набивают утробы в запас, наперёд,
Прикрываясь словами о павших.

На Руси не нашлось ни дерев, ни земли
Тыщи павших солдат упокоить!..
С кем про Совесть мы речь завели?
Кто от роду не слышал про Совесть!

х    х    х

Как знать, что нам сказать могли бы
Солдаты страшной той войны,
Когда б не в братские могилы
Лихой судьбой погребены...
х   х   х

Нам судьбу наживульку Лукавый скроил,
Притворившись вождём и пророком.
Но от лёгкого взмаха божественных крыл 
Наши швы расползлись ненароком.