Бесленей

Черкесия. Край  солнца, гор  и  рек,
Природы  живописный  уголок.
Двадцатый  прошлый  неспокойный  век
Принёс  в  достатке  тягот  на  порог.

Из  Ленинграда  вырвавшись, состав,
С  голодными  детьми   шёл  на  Кавказ.
Товарные  вагоны  среди  трав
Постукивали  в  предрассветный  час.

Союзники  не  открывали  фронт.
Враг  к  нефти  продвигался  неспроста.
Был  предрешён  дивизиями   ход
Под  склонами  Кавказского  хребта.

Бомбили  Армавир...Апофеоз*...
Бросались  дети  вниз,  у  шпал  плашмя.
Собрали  тех, кто  выжил, на  обоз
Отправили  подальше  от  огня.

Казалось, что  дороги  нет  конца;
Путь  в  тыл  через  горящую  страну.
По  следу  шла  волчицею  война,
Обоз  свернул  на  горную  тропу.

Вздыхая, подавали  им  чурек.
Цинга  крошила  дёсны, как  тесак.
Ни  слёз, ни  жалоб  не  было  с  телег.
Боялись  люди  сделать  верный  шаг:

Остановить  блокадников  детей.
Молва  катилась  в  каждый  хуторок:
Расплата  ожидает  матерей,
Решивших  приютить  больных  сирот.

Подводы  к  Бесленею  подошли.
Здесь  кони  стали, чтоб  передохнУть.
Все  в  поле, а  в  ауле  ни  души,
Лишь  старики, решившие  взглянуть

На  молча  умирающих  ребят...
Собрал  совет  старейшин  Бесленей.
Боялись  ведь  не  столько  за  себя,
А  больше  за  своих  родных  детей.

Но  не  смотря  на  то, что  риск  велик,
Адыг  хабзэ*  -  закон  один  для  всех
Гласит: непререкаем  аталык*,
Ребёнку  не  помочь - великий  грех.

Так  было  решено -  забрать  сирот,
/Да  не  откажет  в  помощи  Творец/.
Столпотворенье  у чужих  подвод,
И  крик, и  слёзы  дрогнувших  сердец.

Несли  изнемождённых  на  руках,
Кто  за руку, а  кто  тянулся  сам
И  говоря  на  разных  языках,
Всё  понимали  люди  по  глазам.

В  ту  ночь  вносили  в  книгу*  имена:
Муса, Фатима, Нурик,  Рамазан...
Их  заново  родилось  тридцать  два
У  добрых  бесленейских  мусульман.

Пришли  фашисты, окрики  резки.
Допрашивали  дедов, матерей.
Попрятали в  подвалы, чердаки,
Измазав  сажей  светленьких  детей.

Но  мальчика-еврея  одного
Гестаповцы  с  наводкой  всё ж  нашли.
Усыновила  Кабахан  его,
Не  чаяла  в  нём  женщина  души.

Донос  всегда  продажностью  поган.
Расстрел  и  детский  голосок  умолк.
Не  выдержала  горя  Кабахан,
Скончалась, обхватив  могильный  холм.

Похоронили  рядышком  её.
На  следующий  день  / горьки  уста/,
Предатель  с  пулей,  впав  в  небытиё,
Лежал  на  берегу... Река  крута.

Тянулись  дни  в  вершении  молитв,
Взошла  над  полумесяцем  звезда...
Одни  потом  родных  своих  нашли,
Другие  здесь  остались  навсегда.

Впитали   древний  горский  этикет:
Уметь  владеть  оружием  в  седле,
Почтенье  к  старшим, уважать  совет,
Эмоции  держать  всегда  в  узде.



Бурлит  Большой  и  ныне  Зеленчук.
Раскинут  на  равнине  Бесленей.
Расскажет  вам  историю  шапсуг*
О  нанах*, обнимающих  детей.







Бесленей — аул в Хабезском районе Карачаево-Черкесии.

Апофеоз - в изобразительном искусстве термин обозначает изображение вознесение души умершего в небеса.
"Апофеоз  войны"  картина Василия Верещагина.

Чурек - хлеб.

Адыгэ хабзэ -  свод  адыгейских  правил, история адыгов, обычаи и традиции.

Аталык —  воспитатель у черкесов.Аталычество — древний обычай   Кавказа, по которому, ребёнок
вскоре после своего рождения, переходит на некоторое время (для воспитания) в другую семью,
а затем возвращается к своим родителям.

Похозяйственная  книга, её  гитлеровцы  проверяли  в  первую  очередь.

Нана - мама  на  черкеском.

Шапсуги ( адыгэ, шапсыгъ) — субэтнос адыгов.