На кухне скатерть белым-бела

Когда плачут липы и мир так тих,
И мысли, как пчёлы, в душе роятся,
Садись за стол, напиши свой стих,
И верь, что он должен состояться.

Пусть хмарь за окнами, свет погас,
Включи лампаду и пробуждайся.
Там, где-то, в небе летит Пегас,-
Пусть весь мир затих, уснул и погас,
Садись и в стихах своих утверждайся.

Всё это, себе говорю самому,
Себя не ставьте со мною рядом.
Не из кичливости – я к тому,-
Я в этот миг, как перед обрядом.

На кухне скатерть белым-бела
И рукопись, белым листом манящим.
Но это мои а не ваши дела,-
Всё что открою стихом звенящим.

И нет сомнений во мне сейчас,
Что он хрусталём зазвенит однажды.
Всему своё время. Всему свой час.
И пусть прочтёт его даже не каждый.

Гляжу в рукописный манящий лист.
В груди, так неистово что-то теснится!
Но лист мой ждёт. Он пока ещё чист.
Ещё, вот-вот и всё прояснится.

Пока я не знаю, с чего начать,
Какая тема мне ляжет на сердце.
И пусть на устах моих печать,
Но я уже чувствую силу инерции!

В руке авторучка и мысль толчком,
Завесу сомнений моих нарушив,
Каким-то, немыслимым пучком
Бьёт мне в глаза, в мой мозг и в уши.

И мир далеко, и лип уж тех нет,
И мне в стихах суждено раствориться.
И пусть кухня,- рабочий мой кабинет,-
Но в ней, сейчас, такое творится!

Пошло, пошло! Вот уже я пишу,-
Первая строчка, за ней вторая,-
В душе я прыгаю и пляшу,
И нет для меня на Земле выше рая!

И чем больше мой мозг в ночи устаёт,
Тем лучше, свободней мой стих ложится.
И время, кажется, отстаёт,
И я не могу на него положиться.

Могу положиться лишь на себя,
Успеть и закончить всё до восхода.
И я, височек свой теребя,
В азарте ожидаемого исхода!

Ночь! Я твой пленник, но я и певец,
Я рву все препоны твои и вериги!
Какой же я, всё таки,молодец,
Не отказавшийся от интриги!

Стих мой готов. А я исчез,
Пропал, умчался за облака.
Я это сделал, сделал,- йес!
И к небу летит моя рука!