Сказка. Часть 9

               Предыдущая  часть:  http://www.stihi.ru/2015/04/17/5751               

А  на  дворе  была  такая  благодать…  Голову  кружил  сладкий  аромат  липы… Тёплый  ветерок  принёс  откуда-то  свежий  запах  далёкого  дождя… Гудели  нагруженные  нектаром  и  пыльцой   пчёлы, спеша  вернуться  до  темноты  в   колоды, ровными  рядами  стоящие  поодаль  среди  яблоневого  сада.

Дед  Белян  обнаружился  около  колодца. Он,  наклонив  стоящую  на  краю  сруба   бадейку,  пил… немного  переводил  дух,  и  снова  припадал  к  воде. Наконец  оторвавшись, удовлетворённо  вздохнул  и  оглянулся  на  стоящих  на  крыльце  молодых  людей:
– Что  застыли? Идите  попейте. Ох, и  хороша  в  моём   колодезе  водица! –

Вода  и  впрямь  была  хороша! Чистая, вкусная, холодная  до  ломоты  в  зубах.

– А  тебе, девонька, пока  хватит – и  старик  мягко  забрал  ковшик  из  рук  Малуши.
 – Тебе  лучше  тёпленького  попить. У  меня  с  того  года  немного  медку  осталось. Вот  с  ним  и  напьёшься  вволю  чаю  после  баньки.–

Над  стоящей  поодаль  от  дворовых  построек  баней  уже  поднимался  дымок. Пока  она  прогревалась, успели  проветрить  дом  и  кое-как  прибрать  вещи, разбросанные  по  всему  полу  неведомой  силой. Дан  тем  временем  напоил  коня  и  заведя   на  ночёвку  в  пустующий  хлев, в котором  даже  запах  давно  выветрился, высыпал  остатки  овса  в  ясли. Хотел  оставить  Воронка  на  лугу, но  хозяин  отговорил. Мол  хоть  и  лето, но  всё  же  лес  рядом, рукой  подать, и  кто  знает…
Малуша  от  усталости  уже  еле  стояла  на  ногах, но  пыталась  не  подавать  виду.
Молча  переглянувшись, её  посадили  к  столу  перебирать  гречу  на  завтра.

На  первый  пар, как  и  подобает, пошли  мужчины. Малуша  осталась  одна.
Когда  распаренные  и  благостные  Дед  Белян  и  Дан  ввалились  в  избу, пол  сиял  чистотой, а  до  смерти  уставшая  девушка, привалившись  к  бревенчатой  стене, сидела  на  лавке  и  отдыхала.

– Может  тебе  помочь,ну, там...спинку  потереть... или  веничком  слегка  похлестать...  Нет? Сама  управишься? –  с  невинным  видом  осведомился  дед, пряча  в  глазах  смешок. Порозовевшая  Малуша  отрицательно  замотала  головой  и  прижав  к  себе  узелок  с  новыми  вещами  выскочила  из  дома.

–  Не  забудь  оставить  тёплой  водицы  Баннику! –  напомнил  вслед  знахарь.

–  Знаю, дедушка! –  донеслось  из  сеней.

                Возвращаться  Малуше  пришлось  бегом. Где-то  высоко-высоко в  тёмном  небе,  за  клубящимися  тучами  погромыхивало, словно  перекатывалась  бочка  с  камнями. Первые  редкие  капли  уже  взбивали  фонтанчиками  пыль  на  сухой  дорожке, изредка  увесисто  шлёпая  девушку  то  по  мокрой  голове, то  по  носу.   
Едва  она  успела  заскочить  под  навес  крылечка, как  ветвистая  молния  распорола  тёмное  небо. Прямо  над  домом  громыхнуло  так, что  заложило  уши, а  ноги  чуть  не  подломились  со  страху. Сплошной  стеной  с  гулом  обрушился  ливень. Перепуганная  Малуша  влетела  через  тёмные  сени  в  избу, не  останавливаясь  перескочила  высокий  порог  и  с  треском  захлопнула  за  собой  дверь.
Два   лица  повернулись  ей  навстречу  и  разговор, судя  по  всему  о   чем-то   очень  важном  и  серьёзном, оборвался  на  полуслове.
Пока  она  доставала  из  печи  горшок  с  кашей, дед  слазив  в  подпол, поставил  на  стол  крынку  с  молоком  и  миску  мочёных  яблок. До  прихода  Малуши  Дан  с  дедом, судя  по  заблестевшим  глазам,  уже  изрядно  приложились  к  медовухе.
Ели  молча. Попив  заваренного  иван-чая  с  мёдом, убрали  со  стола  и  стали   укладываться.

– Нечего  свет  зря  жечь –

Дану  дед  дал  вытащенный  из  сундука  овчинный  полушубок, и   вышел  с  ним  в  сени. Там  вдоль  одной  из  стен  стояла  широкая  лавка. Потом  отправил  клюющую  носом  Малушу  за  печку, где  обнаружилась  дубовая  кровать.
Сам  хозяин, полез  на  печку  только  после  того, как  плеснув  в  маленькую  мисочку  молока,   поставил  её   на  пол, положив  рядом  кусочек  хлеба, тихо  что-то  побормотал, и  погасил  светец  над  бадейкой  с  водой.

–Неужели  ему  не  жарко… Летом… –   и, так  и  не  успев  додумать  фразу, Малуша  провалилась  в  темноту...

Рано  утром  сквозь  сон  слышала  как  в  сенях  что-то  сказал  Дан… ему  ответил  дед… на  улице  пару  раз  дурашливо  гавкнул  Серый… на  него  прицыкнули  в  два  голоса…  послышалось  хриплое  "крук"... "крук"...  через  какое-то  время  несколько  раз  брякнула  дверная  щеколда… протяжно  скрипнула  открываясь  дверь… поздоровался  и  жалобно  забормотал  что-то  женский  голос …  стукнуло  в  сенях, зашуршало… потом  вполголоса  что-то  втолковывал  дед…
Выныривала   из  сна, но  окончательно  проснуться  так  и  не  могла.

И  только, когда  весёлый  голос  произнёс  рядом:
– Вставай, а  то  царствие  небесное  проспишь! –  вскинулась, спросонья  не  поняв, где  находится.
Но, встретившись  взглядом  с  яркими  синими  глазами  под  косматыми  бровями, сразу  вспомнила:  она  в  доме  у  знахаря.
Лучи  яркого  солнца  круто  падали  на  сосновый  пол.

– Ой,  уже  поздно…Стыд  какой, всё  проспала! –  засмущалась  Малуша.

– Выспалась? Это  хорошо. Тебе  сил  набираться  надо. –  добродушно  прервал  её  дед  Белян.
– Вставай, горлинка. Поди  умойся, да  завтракать  пора. –

Когда  девушка  вернулась, на  ходу  переплетая  растрепавшуюся  косу, на  столе   уже  выстроились  крынка, чашка  с  творогом,  миска  с  кучкой  куриных  яиц.  На  дощечке  лежали  ломти  свежего  ржаного  хлеба.  А  посредине, заглушая  все  запахи, благоухала  лесная  земляника  в  плошке.

–  Да  вот, прибежала  с  утра  пораньше  Лушка, у  неё  малец  ногу  рассадил, а  Агаша, как  на  грех  уехала. Вот  Лушка  и  принесла.  А  ягоды  –  вон  он, лес-то, рядышком, только  не  ленись…– пояснил  знахарь, заметив  удивление  Малуши, знавшей, что  на  дворе  нет,  не  то  что  коровы, а  даже  курицы.
– Садись-ка, милая,  вот  сюда, к  окошку, на  солнышко. Ешь, тебе   надо  сейчас, а  то  вон, одна  тень  осталась…–

–  А  где  Дан? –

– Уууу, Дан!  Дан  чуть  свет  вчерашней  каши  перехватил, да  в  лес  со  своим  зверюгой  подался.  На  охоту. –

Малуша  сидела  на  лавочке  возле  дома, когда  заметила  идущего  через  луг  Дана. Тёмно-русые  волосы  непокрытой  головы  трепал  тёплый  ветерок. Серый  крутился  вокруг,  изредка  подпрыгивая  к  руке, прижимающей  что-то  к  груди. Мужчина  укоризненно  качал  головой, и  посмеиваясь  шутливо  отбивался. Когда  подошли  поближе, девушка  рассмотрела, что  пёс  пытается    отобрать  шапку.   
Охота  оказалась  удачной. Дан  сумел  пращей  подбить  пару  глухарей.

– Смотри, что  Серый  нашёл! –    и  Малуша  увидела, что  в   шапке  Дана  сидит  сжавшись  маленький  серый  комочек, поблёскивая  коричневыми  бусинками  глаз.
–  Ой, кто  это! – но  тут  же  разобралась  сама:  – Зайчонок…  Зайчик! А  какой  махонький! –

Выбитая  об  колено  шапка  заняла  своё  место  на  голове, а пушистый  зверёк  оказался  на  траве  у  ног  девушки.
Он  даже  не  пытался  убежать, а  только  вжавшись  в  землю, притаился… И  даже  глазки  прижмурил, в  надежде, что  не  заметят…
С  крыши  за  этой  суетой, слегка  склонив  голову, наблюдал  ворон.

– Серый, нельзя. – прозвучал  строгий  голос, и  пёс, обиженно  покосившись  на  хозяина, отодвинул  принюхивающийся   нос  от  зверька. А  потом  и  вовсе  ушёл,  донельзя  обиженный. Это  же  он  нашёл, это  его  законная  добыча! Несправедливо… Но  раз  вожак-Дан  так  решил, то  ничего  уже  не  поделаешь.

Ворон  бесшумно  снялся  и  полетел  в  ту  же сторону, вслед  за  собакой.


– Ма-а-ленький… Напугали  тебя… Не  бойся… –  ворковала  Малуша, уже  не  обращая  внимания  ни  на  что  вокруг.

–  Дитё, да  и  только! Вот  бабы… Им  только  дай  понянчить, не  ребёнка, так  хоть  зверёнка… –

И  переглянулся  с  улыбающимся  Даном :

–  Пускай  покуда  забавляется, а  как  надоест, выпустим. В  котёл-то  и  класть  ещё  нечего. Одни  уши, да  лапы.  –

Прошло  несколько  дней. Дан  съездил  ещё  раз  на  торг  и  привёз  продуктов. Не  сидеть  же  на  шее  у  Беляна… Хотел  сначала  взять  с  собой  Малушу, но  посмотрел-посмотрел, и  раздумал. Слаба  ещё. Устанет. В  подарок, чтобы  не  огорчалась, привёз  красную  шёлковую  ленту, которую  та  помчалась  примерять, глядясь  в  ведро  с  водой.

Дни  тянулись  спокойно  и  лениво. Работой  девушку  не  нагружали, хоть  она  и  пыталась  хвататься  за  всё  подряд. Единственное, что  отвоевала  с  боем  –  это  стряпня. Правда, раз  недоглядели, и  она,  попытавшись  вытянуть  из  колодца  ведро  с  водой, да  так  и  не  сумев, залилась  слезами, обессиленно  привалившись  к  тёмным  брёвнам  сруба...

–И-и-и-и, девка, ещё  натягаешься, успеешь. Ты  побольше  ешь, да  спи.– успокаивал  дед  Белян.
– Пей  отвар, что  даю. Ешь  мед. Не  торопись, всему  свой  черёд. –

К  знахарю  каждый  день  приходили, и  приезжали  за  помощью. Привозили  больных. Он  слушал, что  говорят, осматривал.
А   иногда  давал  Дану  с  Малушей  берестяные  туески  и  посылал  на  опушку  леса, где  в  траве  было  видимо-невидимо  спелой  лесной  ягоды. А  сам  в  это  время  занимался  очередным  болящим. Что  там  делается  за  закрытыми  дверями,  молодые  люди  не  знали, да  и  знать  не  хотели. Слишком  свежо  было  в  памяти  произошедшее  с  ними  самими.

Малуша, хоть  и  была  ещё  худа, но  на  щеках  уже  появился  лёгкий  румянец.  Она  повеселела  и забывшись, начинала  иногда  тихонько  напевать, не  замечая   одобрительного  взгляда  знахаря:

– Поёт, значит  идёт  на  поправку…–

Сила, как он   и  говорил, быстро  возвращалась. То  ли  помогали  снадобья, которыми  пичкал  колдун, то  ли    на  душе  стало  легче.
Незаметно  прошло  почти  две  недели.
Всё  переменилось  в  один  из  ненастных  дней, когда  проводив  одного  из односельчан, знахарь  позвал   Дана, поправлявшего  на  крыше  сорванную  ветром  дранку:

– Слезай,  сказать  тебе  надо. –

Малуша  как  раз  возвратилась  с  луга, куда  в  сопровождении Серого  ходила  нарвать  зверобоя  на  чай. Она  вошла  в  сени  и  резко  остановилась. Не  то, чтобы  нарочно  хотела  подслушать, просто  растерялась  от  услышанного  конца  фразы, произнесённого  дедом  Беляном:

–  …  в  трактире  выспрашивали. Сказывали  про  золотое  кольцо   с   таусинновым  яхонтом*. –

Малуша  тут  же  припомнила  кольцо  с  синим  камнем  на  руке  Дана, и  выронив   охапку  цветов,
слегка  придвинулась   к  щёлке  приоткрытой  двери.
Теперь  уж  уйти  совсем  невозможно! Тайны  у  них… А  она  что, маленькая  что  ли, или  вовсе  чужой  прохожий  человек? Тайны? Ну, так  сами  виноваты!
В  поле  зрения  попал  только  Дан, и  как  ни  изворачивала  шею  девушка, больше  ничего  не  было  видно. Дверь  приоткрыть, что  ли… Нет, заметят…  Ладно, хоть  так…

– Не  знаю  кто  ты, не  моё  это  дело, только  уходить  тебе  надо. И  быстро. Девчонку  мог  бы  оставить  у  меня, кабы… Ну… да  ты  сам  знаешь. Нельзя  ей  пока  что  долго  вдалеке  от  тебя…  –

Дан  молча  слушал, и  только  желваки  играли  на  затвердевших  скулах  мрачного  лица. Встал, шагнул  было  к  выходу (Малуша  обмерла), но   вернулся, и  вытряхнул  на  стол  содержимое  снятого  с  пояса  кошеля. Мгновение  подумал  и  взяв  оттуда  несколько  монет,  остальное  пододвинул  на  середину  стола. Так  же  в  тишине, сбоку  появилась  старческая  рука, взяла  три  из  них, а  остальное  снова  сгребла  в  сторону  Дана.

– Так  по  совести  будет. Да… ещё  вот  что…  Одёжку  поменять  не  мешало  бы. Тебе  невдомёк, привык, а  люди  запоминают. Уж  больно  заметная. Купи  попроще… Дал  бы  свою, да  тебе  коротко  будет, вон  ты  какой  вымахал. И  конь  у  тебя... –

– А  если  сюда  придут? –

– Придут, как  не  придти... Обязательно  придут... Только, как  придут, так  и  уйдут. Забыл  кто  я? –   невесёлый  смешок   резко  оборвался:
– Не  о  том  думаешь.Тебе  не  только  себя  спасать  надо, помнишь? Случись  с  тобой  что, и  пичуга  эта  следом... –

Малуша  попятилась, собираясь  улизнуть  незамеченной, но  на  беду  задела  стоящие  у  двери  вилы…  Они, сбивая  по  дороге  ещё  какие-то  палки,а  потом  и  пустые  горшки, с  грохотом  обрушились  на  земляной  пол.
Девушка  дёрнулась  к  выходу, но  опоздала. На  пороге  уже  стоял  Дан. Под  его  холодным  жёстким  взглядом  у  побагровевшей  Малуши  выступили  слёзы…

– И  давно  подслушиваешь? –

– Я… я…  нечаянно... я   н-не  хотела…  Я…  не  нарочно… –

–  Тогда  что  здесь  делаешь? –

Таким  Дана  Малуша, готовая  от  стыда  провалиться  сквозь  землю,  никогда  ещё  не  видела. Всякий  был :  раздражённый, хмурый, подтрунивающий… Но  сейчас  он  был  по  настоящему  разозлён. И чем  бы  закончился  разговор, трудно  сказать, но  неожиданно  из-за  его  плеча  появилось  сморщенное  лицо  деда  Беляна.

–Хватит. Некогда  лаяться. Собирайтесь. А промеж  себя  разбираться  по  дороге  будете. Времени  на  это  у  вас  будет  много.–

Дан  молча  прошёл  мимо  Малуши, словно  перестав  её  замечать, а  старик, укризненно  покачав  головой,  проворчал:
– Только  кошка  любопытней  бабы… Потому  и  не  завожу…–  и  непонятно  о  ком  это  он,  о  кошках, или  всё  же  о  бабе?

– И  долго  стоять  будем?… Собирай  с  собой  харчи  в  дорогу.  Живо! –  прикрикнул  он  строго.

И  работа  закипела.
На  недовольного  Воронка, уже  попривыкшего  к  спокойной  жизни,  приладили  перемётные  сумки  с  пожитками, увесистый  мешочек   с  припасами, сверху  крепко  привязали  узкий  свёрток, длиной  около  двух  локтей**, обёрнутый  в  потёртую  холстину.
В  завершение  знахарь, отметая  возражения  Дана, сунул  небольшой  горшок  мёда, перевязанный  чистой  тряпицей.

– Пойдём, присядем  на  дорожку, попрощаетесь  с  Хозяином. –

– Ну, пора…–

Малуша, уже  направившаяся  было  к  сидящему  на  коне  Дану, вдруг  развернулась  и  кинулась  на  шею  деду  Беляну…

– Ну, будет, будет… всего  слезами  измочила…–  отвёл  повлажневшие  глаза  старик.
Погладил  голову  прильнувшей  Малуши:
– Свидимся  ли… Ну, ступай,  касатка***,  добрый  путь… –

Махнул  рукой,  мол  езжайте  уж, и  сгорбившись  ушёл  в  дом.
 
                * таусиновый  яхонт  - сапфир
                * локоть – длина от кончиков пальцев до локтя мужской руки(35–45 см)   
                *** касатка  – деревенская  ласточка.

  Следующая  часть: http://www.stihi.ru/2015/04/19/9499