Новопровинциал дура и лекс

Ну вот... остановлюсь на сегодня, с твоего разрешения.
Моя Муза обязательно придет снова.
А я тем временем добрался до «своей» остановки.
Моя Муза обязательно придет снова.
А я тем временем добрался до «своей» остановки.
Та, что на Советском проспекте и называется, почему-то – Нарвская. Хотя на дорожном указателе ясно было написано – Генерала-лейтенанта Озерова.
И стрелка.
А вот никакой Нарвской и не видно вовсе.
- Опять – парадокс, - подумал я, но времени на то чтобы остановится и задуматься, не было.
Я шел по Пискаревскому проспекту
В Часовню Благовещенского
Храма
И там принес свои молитвы Богу
И Лик Его
В киоте драгоценном
Свет тонких собирал свечей.
Там я увидел мельком
Свое лицо
В стекле иконы отраженным
И понял вдруг,
Что я еще не кончен.
Но только начато мое творенье
Богом
Тем более и загадочный этот трамвай, вновь, как будто бы подмигнул мне очередной цитатой Канта:
- «Золотое правило нравственности» - всегда поступай так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой. И. Кант….
- Интересно, это он специально так или у него случайно выходит, - вопрос о несоответствии названия трамвайной остановке, объективной вывеске, тут же отошел на второй план, и забылся.
Теперь меня интересовал этот трамвай:
- Прямо какой-то передвижной цитатник, - заговорил я тихо с досадой. И быстро вытащил свой старенький фотоаппарат-мыльницу.
Мгновение, и на цифровой плате запечатлелась корма отъезжающего средства передвижение….
И снова, там что-то, подписанное И. Кант
Трамвай отъезжал, и подпись философа показалась мне вычурно-неразборчивой.
- И сколько же наговорил, этот неистовый Иммануил? – подумал я.
- Ишь ты, весь трамвай исписали…, продолжил размышлять я вслух - Непременно дождусь его завтра в «тупике» и прочитаю ВСЁ, что на нем написано, - сказал я себе, быстро перебегая дорогу (по зеленому сигналу светофора) и направляясь к редакции.
- Хорошо хоть узнал заранее, куда идти, впрочем, в Калининграде – все близко, - я всё ещё продолжал думать, несмотря на то, что мой ход, напоминал уже скорее бег.