ПМС. Рассказ в стихах

                Эпиграфом анекдот:

                — Чем закончилась твоя ссора с женой?
                — Утром на коленях приползла.
                — Чо сказала?
                — Вылазь, я уже успокоилась.





Ну, чуть больше обычного завис в «Доте»,
А тут вдруг по комнате тигрицы броски!
И зарядила, как в старом том анекдоте:
«Почему под ногами все время носки?!»

Как только в стрелялки за комп присяду,
Ощущаю вселенское воплощается зло!
Будто расстрел огнемечущим взглядом,
Как в «Танках», не увернулся, не повезло!

В нашей однушке особенно некуда деться,
На головах друг у друга висим на виду,
Вроде и шалаш для влюбленного сердца!
Но порой не в раю словно ты, а в аду!
 
— Нужна расслабуха после трудной работы.
Ну, что же ты злишься, немного же поиграл?!
Еще утром была она воплощеньем заботы,
Такой нежной в постели проснулась с утра!

— А ну, а ну, опять эта песенка вечная!—
Подлетела, и взгляд ее бьет, словно плеть.
— Ой, пашет он, такая я вся обеспеченная!
Прямо бабками завалил меня, офигеть!

Глаза окатили волной леденящего холода:
— Прямо вся у него плаваю я в шелках!
И совсем непонятно, без всякого повода,
Заблестели слезинки на красных щеках!

Возражать бесполезно, не тот это случай.
Про себя же устало: «Не баклуши же бью!
Ты вот такая вся умная подумала б лучше,
Насколько сама создаешь здесь уют?»
 
Ну, как же с ней иногда нелегко мне!
Прямо обручем давит внутри все тесней.
Кричит: «Мамочку свою еще вспомни!
Какая никудышная я в сравнении с ней!»

— Блин, штампы одни! Что, из журналов?!
Когда я о маме именно так вспоминал?!
Отвернулась, на время спокойнее стала.
На ровном же месте выдумана вина!

И вдруг по квартире задвигалась быстро,
Шипит раздражено, тычась во все по пути,
Будто в комнате из ракетницы выстрел,
И огненный шарик пытается выход найти.

Вот четко раз в месяц по графику убогий я,
Начинает кромсать все внутри без ножа,
Я понимаю, что женская это физиология,
Но неужто себя невозможно сдержать?!

Ну, чувствую, сам на последнем пределе,
Вот дни эти вырви из жизни и брось!
Стараюсь спокойней: «Давай в самом деле
Какое-то время покантуемся врозь?»

И тут прямо выстрел рванул в мортире!
Слюна вылетает, искрой бикфордов шнур!
— Напомни еще, что в твоей я квартире!
Давай прогони меня, ждешь чего, ну!

Кажется, залепит сейчас мне затрещин:
— Какой же ты все-таки настоящий гад!
Пошел же ты на фиг! Собираю вещи,
И никогда в это место не ступит нога!

Впрочем, вещи особо трогать не стала,
В кухне церковный кастрюль перезвон,
Думаю, пусть кофееек успокоит сначала,
Зашел, кофе варит, но мне: «Выйди вон!»

Опять замирание на короткое перемирие,
А потом истеричный из кухни гром:
— Опять эти бэчики! Вонь же в квартире!
Прошу же в окно их кидай, не в ведро!

А так вот уж полным уселся придурком,
Это уже откровенно клинический бред!
Прикол, что из всех там лежащих окурков,
Ее лишь валялись окурки в ведре!

Всё, раз пошли уж из всех артеллерий,
Сейчас из гаубиц будет ответный бой!
Стою, и злость свою лбом забиваю в двери.
Но мужчине пристало оставаться собой!

Просто чувствуешь крайним себя идиотом!
Всего раструсила же, все кости перебрала.
А в сердце впервые чувствую ноет что-то,
Без всяких метафор воткнута внутрь игла.

О женских энергиях толковала мне утром,
Как друг друга сливает нас в энергетике ци.
А сношает мозги сейчас, та еще Камасутра!
Казанова с де Садом безропотные юнцы!

Ну, вроде затишье минут уже двадцать…
Кофе штука проверенная же, берет свое.
Как в вакууме космоса начинает казаться
Что вокруг кузнечиками тишина запоет.

Вышла задумчивой, уже без скандала.
Апгрейд новой платой с прошивкой «Покой».
Уткнулась в плечо мне: « Я что-то устала.
Весь день как потерянный, весь никакой!»

Коды в мозгах ее, словно словили вирус,
И на кухне в программе она чистила глюк.
— Может погода виной, вечная сырость!
Не дуйся, мой милый, тебя же люблю!

Но процессор устроен мой менее ладно,
Трясет меня просто, ведь душа не в броне,
Дрожь мою чувствует: «Что-то прохладно.
Обними меня. Зябко немножко и мне».

У меня, извините, тоже имеется гордость!
Отстранил ее жестко, в кухню надуто ушел.
Пару минут и на цыпочках, чистая кротость!
Вошла в чем-то легком почти нагишом.

На колени залезла, ищет удобней позицию,
Смотрит заискивая, морщит так мило нос,
Про себя же думаю, милая, так не годится!
Мне так быстро настрой поменять не дано.

— А ты у меня все-таки самый классный!
Обними, ты умеешь уютно так обнимать!
Извини, наорала тут, дура я, очень напрасно.
Что-то щелкнуло, будто слетела с ума.

И тепло так: «С тобою посижу тут немного.
Голова что-то тянет, надо бы подремать».
Я аккуратненько так уже, боюсь ее трогать.
Не сбойнул бы удавшийся переформат.

Ого, таки спать собирается, не иначе!
А у меня нога затекла, и тянет немного бок.
— Давай, —  говорю, — Отнесу на диванчик.
— Ой, останемся, хорошо тут с тобой!

Ну, думаю, тебе хорошо, ведь све;рху ты,
А я валяюсь внизу, как ватный матрас!
Легла изломом, как памятник свергнутый.
Похоже матрасом останусь тут до утра!

Но не смогу быть долго в такой я позе!
Дождусь, как заснет, отнесу на диван,
Перед сном бы рюмашку в лечебной дозе,
Разболелась некстати и моя уже голова.

Принимая снотворное заоконного гула.
На мне приспособилась, обретая покой.
По-детски сопя, уже незаметно уснула,
На груди моей, к сердцу припавши щекой.