Исповедь колдуна

                Исповедь колдуна.

Бессонные, долгие ночи –
Подарок мне дьявола,
                проклятый;
Дела я творю бесовские –
Чернее,
          чем черная копоть.
                ***
Наслать ли кому
                злую порчу,
Стереть ли любовь,
                что до гроба;
Заставить страдать кого
             в корчах –
Раз плюнуть,
      мне это по силам.
                ***
Не это гнетет мою душу,
Продал за бесценок
                что чёрту;
Мне надо чтоб солнце
                потухло,
Но нет во мне
           прежней решимости.
                ***
Мне совесть моя
                в червоточинах
(в неравной борьбе
             что с людишками –
за наши грехи
             первородные –
сложила с себя полномочия)
Велит отступить,
                всё обдумать –
Ведь ночь еще зачинается…
                *** 
Покуда петух не проснулся,
Покуда с небес
          светят звёзды –
Я должен убить в себе
                «чело…»,
Я должен проклясть имя
                «…века».
                ***
Я с радостью
             сгину в былое,
Отрину любое прощенье;
Но требую, боже,
                ты слышишь –
Вниманья к себе,
             малу толику.

  хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх

Делаю вдох,
в грудь впускаю
        молекулы счастья;
пузырьками свободы они
проникают в мой мозг,
умирают
              фантомами боли.
Выдыхаю восторг,
под лучами он
               черных светил
превращается в пар,
ввысь уносится
в горьких стенаньях;
оседает росою
           на складках
пухлых губ
       убегающих туч.
С каждым вдохом моим
дыры в небе
        заполняются влагой,
растекается
            в каждой из них
божий лик
      маслянистою плёнкой.
Был рожден
            мёртвым хаосом
                осенью,
был согрет я
            объятьями вечности;
я вселенная
                сломанных кукол,
пустота
       в бесконечности ниточек:
мои вдохи и выдохи
                попросту
осцилляции
               казенного вакуума.

    ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх

Задушен день,
потушены глаза.
Протух мой разум,
телеса опухли.
На дно стакана
опустилась
            мудрая душа.

    ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх   
   
Я измышляю натюрморт:
Стул, стол –
        наброшено сукно
(с нечеткими трофеями охоты).
Початая бутыль вина,
                фазан.
Столовые приборы
                серебром
Лучатся в смехе
                свечки сальной.
Мертвецкою водою до краев
Наполнен тот сосуд
                из глины вечной.
Ты прихлебнешь ее –
                уж мёртв,
Второй глоток –
           воскреснешь внове!
А за… а за…
      краюхой хлеба
Луковка топорщит бок –
Надкушен он
              самой судьбой,
Что горечь истины
В мякине
             растворила
                хлебной.

    
Сим представляю
      королевские чертоги:
Скорбь, запустение и мрак,
С последующим погруженьем
                в тишину.
Остыл очаг,
      где бушевало пламя,
Остыли угли –
Тлен, зола, зола –
Вздох мертвецов
За мрамором колонн.
Здесь шут в наряде плутовском,
В поклоне изогнувши
      желтый свой скелет,
Играет фрейлинам придворным
              «Остров мёртвых»
На царственных,
               Его Величества,
                костях…
Вот слабый луч звезды,
Проник что тайно
Сквозь
      расколотый витраж,
Вдруг рассыпается
              на тысячи улыбок,
Преломленный льдинками
                в темноте глазниц.