Нелюбимая

      Забыв практически  о главном, необходимое учтя, бежал по лестнице пологой в последний раз я от тебя. Как далеки твои обиды и безрассудный интеллект, а искарёженные мины я ощущал спиною вслед. И бесполезны разговоры, что всё наладится у нас и бесконечны эти ссоры, от них я так устал сейчас. Но совесть мне твердит иное, но хочется переступить, был до тебя приличным парнем!, как мог такое допустить? Купился на подлог семейный, где был для сына твоего, я всё равно чужим, ничейным!, да для тебя - ни то, ни сё... Одев покрепче эту маску, ты издевалась надо мной, а называлось это лаской, что так терзала мой покой. Подсев на курс чудных' таблеток, я приобрёл лишь шум в ушах, они мне явно не подходят!, и развивают только страх. Боюсь, конечно!, как иначе?, а мысли так же холодны', немеют до безумий пальцы, в подсказках будущей беды. Я ненавижу твою маму, что лезет и мешает нам, самим нам нужно разобраться, или закончить балаган. Мучительны твои скандалы, обид твоих в них и не счесть, характером стервозной бабы, ты хочешь в мою шкуру влезть! Как изменилась ты, родная!, 2 года долгих всё терпел, надеясь может в перемену, прижиться - так и не сумел. Зачем терзать и рвать мне душу, своим загаженным нутром?, по-сути, я тебе не нужен!, и тяжело нам жить вдвоём. А бегать в церковь для очистки, своей загаженной души, ты ритуально и системно гоняешь будничные дни. И батюшка - тебе отпустит, уже намоленных грехов, но к сожаленью не поверит, в оскал испорченных зубов.  Тебе очиститься придётся, увы!, расплатой будет то, что в ожиданиях желала и что ещё не рождено...
Где служба в тягость в мои годы, ребята в звёздах обросли, а у меня одни невзгоды, смешались в пьянках ночи, дни... Со званием  дурного мужа, со временем, я приучусь, но как мне стыдно на работе,  что в капитанах всё тружусь??? Где осуждения мне в спину, ловлю от преданных коллег, да сваливая на  судьбину, что прячу всю причину бед.  Родители мои стареют от этих расприй день и ночь и голову себе ломают, не зная, как же мне помочь?! Обязан жизнью им своею, что отмолили , порчу сняв, её ты вешала активно, но только сил в них исчерпав...

  /.... недоразвитый рассудок,  затмивает область ту, где ума совсем немного, превращаясь в кожуру.  Губ поджав в учёт гримасы и включая диалект, ты разбрасываешь фразы, от которых - прока нет.../

Молчание твоё в начале семейной жизни помогло, но только это в идеале!, в последствии я понял всё. А сглатывать твои упрёки и  слушать безрассудства речь,  до боли просто надоело, раз в месяц организм твой стравит течь! И бешена, как сука в течке!, вопишь и пилишь день и ночь, а в шкуре бедненькой овечки, ты прижилась' рассудком прочь.
Не вижу больше перспективы в досрочных выборах себя, ты полюби кого угодно, но заклинаю - НЕ МЕНЯ! Не понял я наверно счастья, что сшили так игриво мне, твои родители и братья и сёстры - солидарны все.  У них с тобой нет жизни тоже, ты всех достала!, так и знай!, и не лицо,  наверно рожа!,  что извергает брешь и лай.  Ребёнка ты, чему научишь?, гнилью понятий мусорских?, и лжи и подлости!, обучишь, чтоб смело оббирал других???  Мне жаль мальчишку, он избранник, но только, сам не знает как, родился не в любви семейной, а породил расчёта брак. Зачем людей так ненавидеть?, ты откровенно мне скажи!, ты можешь каждого обидеть и не заметить злостной лжи. В твоей семье ошибки эти расцениваются,  как почин и мать твоя, тебя поддержит и поругаться нет причин.
Страшнее дьявола и волка, твоя отравленная масть, хотя... под гримом, незаметно!, и продолжаешь дальше врать. А комплексы твои обширны и с головой поработят того, кто с детства был шкодливым!, и подлым очень!, заодно.
       Но зарекаться я не стану, найдётся может для меня, мой главный, добрый человечек!, залечит раны!, от тебя.   А ты живи, жалеть не буду, те годы прожитых с тобой я обязательно усвою, урок запомня горький, злой!
 Передавай привет всем близким, вещички я свои забрал, нажитки общие оставил, ( которые нам покупал )... Моя  мне мама говорила - Смотри её глаза сынок!, но разве я её послушал?, совет мне нужный не усвоил впрок. И первый брак мой был неважным, в котором не было детей, да в остальных нырял я дважды, где стал пугливей и старей.