На той восхитительной земле

V.

    На той восхитительной земле, которая вымыта водами Делавэра,
  Охраняют в лесистых оттенках имя апостола Пенна.
  Обозначась на берегу красивой стремнины, город он основал.
  Там весь воздух - бальзам, и персик – красоты эмблема,
  И улицы всё ещё эхом повторяют названия деревьев леса,
  Как будто они охотно успокоили бы Дриад, что преследует, их досадивших.

  Там от хмурого моря Эванджелина приземлилась, в изгнание,
  Находясь среди детей дома и страны Пенна.

  Там старый Рене Леблэнк умер; и когда он отбыл,
  Видел в его стороне только одну из всей его сотни потомков.
  Что-то, по крайней мере, было на дружественных улицах города,
  Что-то, что говорило её сердцу и не делало её больше незнакомцем;
  И её ухо было довольно Тобой и Вами Квакерами,
  Поскольку это напомнило прошлое, старую акадскую страну,
  Где все мужчины были равны, и все были братьями и сёстрами.

  Так, когда бесплодный поиск, разочарованное усилие,
  Законченное, чтобы не возобновить больше на землю, безропотную,
  Туда, как уезжает к свету, были превращены её мысли и её шаги.

  Как от вершины горы дождливые туманы утра
  Откатывались, и вдалеке мы созерцаем ниже нас  пейзаж,
  Освещенный солнцем, с яркими реками и городами и деревнями,
  Так упал туманы с её ума, и она видела мир далеко ниже её,
  Тёмный больше, но всё освещенное с любовью; и путь
  На который она поднялась до сих пор, лежал гладкий и справедливый на расстоянии.
***

V.

    IN that delightful land, which is washed by the Delaware's waters,
  Guarding in sylvan shades the name of Penn the apostle.
  Stands on the banks of its beautiful stream the city he founded.
  There all the air is balm, and the peach is the emblem of beauty,
  And the streets still re-echo the names of the trees of the forest,
  As if they fain would appease the Dryads whose haunts they molested.
  There from the troubled sea had Evangeline landed, an exile,
  Finding among the children of Penn a home and a country.
  There old Rene Leblanc had died; and when he departed,
  Saw at his side only one of all his hundred descendants.
  Something at least there was in the friendly streets of the city,
  Something that spake to her heart, and made her no longer a stranger;
  And her ear was pleased with the Thee and Thou of the Quakers,
  For it recalled the past, the old Acadian country,
  Where all men were equal, and all were brothers and sisters.
  So, when the fruitless search, the disappointed endeavor,
  Ended, to recommence no more upon earth, uncomplaining,
  Thither, as leaves to the light, were turned her thoughts and her footsteps.
  As from a mountain's top the rainy mists of the morning
  Roll away, and afar we behold the landscape below us,
  Sun-illumined, with shining rivers and cities and hamlets,
  So fell the mists from her mind, and she saw the world far below her,
  Dark no longer, but all illumined with love; and the pathway
  Which she had climbed so far, lying smooth and fair in the distance.