Эпидемия

Но однажды пришла эпидемия в город; а прежде
    Знаменья были: явились откуда-то вяхирей стаи,
    Заполонившие небо с криком и трепетом крыльев.
    И как сентябрьский прилив океанской водой затопляет
    Светлую речку, пока она не разольется по лугу, -
    Так и Смерть, берега свои перехлестнув, затопила
    Жизни светлый поток и смешала с соленою влагой.
    Всех без разбору карал нагрянувший в город губитель,
    Злато его не прельщало, не трогали прелесть и юность.
    Горше других было нищим, беспомощным и одиноким,
    Им, что брели умирать в Дом призренья, в приют бесприютных.
    В те времена он стоял на окраине города, в роще, -
    Нынче же город его обступил, но средь шума и блеска
    Вид его скромный, дощатый забор и калитка, как прежде,
    Напоминают реченье Спасителя: "Нищие - с вами".
    Дом этот ночью и днем посещала сестра милосердья,
    И умирающим людям вдруг начинало казаться,
    Будто чело ее обведено полукругом лучистым,
    Чудным небесным сияньем, как у святых на картинах
    Или как свет отдаленного города ясною ночью.
    И представлялось им: это светильники ярко сияют
    В Граде господнем, куда вознесутся их кроткие души.
*
Then it came to pass that a pestilence fell on the city,
  Presaged by wondrous signs, and mostly by flocks of wild pigeons,
  Darkening the sun in their flight, with naught in their craws but an acorn.
  And, as the tides of the sea arise in the month of September,
  Flooding some silver stream, till it spreads to a lake in the meadow,
  So death flooded life, and, o'erflowing its natural margin,
  Spread to a brackish lake, the silver stream of existence.
  Wealth had no power to bribe, nor beauty to charm, the oppressor;
  But all perished alike beneath the scourge of his anger;—
  Only, alas! the poor, who had neither friends nor attendants,
  Crept away to die in the almshouse, home of the homeless.
  Then in the suburbs it stood, in the midst of meadows and woodlands;—
  Now the city surrounds it; but still, with its gateway and wicket
  Meek, in the midst of splendor, its humble walls seem to echo
  Softly the words of the Lord:—"The poor ye always have with you."
  Thither, by night and by day, came the Sister of Mercy. The dying
  Looked up into her face, and thought, indeed, to behold there
  Gleams of celestial light encircle her forehead with splendor,
  Such as the artist paints o'er the brows of saints and apostles,
  Or such as hangs by night o'er a city seen at a distance.
  Unto their eyes it seemed the lamps of the city celestial,
  Into whose shining gates erelong their spirits would enter.