21

        Она думала, что скучает по нему, когда четвертый день подряд искала его в дождливом городе. Потом минули ещё одни выходные  разлуки, и она поняла, что вот теперь очень скучает по нему. Но она ошиблась. Когда до их встречи оставалось чуть менее ста часов,  в её сознании странным образом ещё более чем прежде, обнажилось то очевидное, всепроникающее и целиком завладевшее ей желание быть с ним снова и снова – смотреть в ласковые глаза, слышать мягкий голос, ощущать аромат  его тела... идти под одним зонтом рука об руку... Любить его...
        И на неё нахлынула неприподъемная тоска - к отсутствию аппетита добавилась  жуткая апатия, которая как будто выключила её из настоящего времени до наступления момента встречи с ним.
        Он стал для неё настолько многим в жизни, что она удивлялась сама себе.

        В таком состоянии отсутствия она и встретила следующее утро. Седое небо «плакало» мелкой моросью, похожей на её тоску.

        ...Его станция, двери закрылись, электричка  тронулась. И вдруг перед ней появился он. В  первые мгновения встречи она потерялась... совсем. А он улыбнулся и произнес: «Да, это я. Здравствуй?» «Здравствуй», - она не могла сказать ничего более от переполняющих её эмоций.
        Почти полная в сентябрьские дни электричка, в этот день оказалась полупустой, и они,  как на ладони, стояли  друг напротив друга у одной из  дверей вагона. Все слова, которые она часто говорила  ему мысленно все эти дни разлуки, мгновенно улетучились из головы. Она  стояла перед ним  - робкая, смущенная пристальным взглядом, беззаветно влюбленная девочка. Стояла и боролась с головокружительным  притяжением  к нему.  Несколько фраз... две станции... и она, поверив наконец в происходящее, обняла его одной рукой,  прижалась всем телом, склонив голову ему на плечо, и выпалила:
        - Я так по тебе соскучилась.
         
        Ну и пусть смотрят, сейчас она, как никогда, была сама собой в этой наивно выраженной чувственности, в порыве неприкрытой ничем нежности к нему. Лишь несколько секунд этого блаженства... и как будто не было  долгих пасмурных дней разлуки... она опять обрела то душевное равновесие (если можно так называть её «парящее» состояние), которое всегда испытывала рядом с ним.

        Утренний автобус напротив, был многолюдным и неприлично часто «дергался» в пути. Она наслаждалась их близостью, скользя рукой под  ветровкой по его спине, и, изредка касаясь виском его щеки, ненадолго замирала так.  Были моменты, когда губы его были очень близко к ней и, как никогда ранее, влекли её... Она целовала их взглядом -  ещё, и ещё, и ещё...


Не скрыть... не удержать себя...
сопротивляться  не  хочу... мне нет покоя...
Так выразительны изгибы твоих губ,
что сердце  частыми ударами безумствует - 
закономерно, а не вдруг.
Какая сладкая неволя -
хмелеть от близости тебя!
Спираль желания – влечет на следующий круг.
В прикосновенье наших рук -
неописуемая чувственность тождественна запою.
И пасмурный сентябрь, я чувствую, не будет скуп,
и сила  мысли, набирая высоту, захватывает дух,
и, балансируя, безоговорочно слабеет моя воля -
так выразительны изгибы твоих губ...

***

        «Чего же она медлит?»
        Я ожидала этого вопроса. Возможно, она просто не спешит?