В трущобе на улице Ленина

В трущобе на улице Ленина,
где сучья скреблись из мрака,
она напевала Есенина,
а он бормотал Пастернака.

Февраль холодил их простыни,
и были причудливы тени.
Ходили на Чертов мост они.
Мороз ей щипал колени.
Перила такие хлипкие,
и космос реки под ногами.
Ладошки от страха липкие,
– Шагнем?.. Рыжий* будет с нами.
А он ей – про клен заснеженный
и пьяную злую долю…
Был текст из кусочков смешанный,
и рифма рвалась на волю.
В продувах берега Окского,
в предчувствии злого рока
цитировал… Маяковского
той, что не любила Блока.
А колокол звал ко всенощной,
отравленные стихами,
зима им казалась немощной
со всеми ее мехами.
В союзе том не было плотского,
но масса глагольных отметин.
Она не любила Бродского,
а он им с юности бредил.
Она задыхалась прозою,
Серебряный век – магнитом.
Герань ей казалась розою,
а Общелит – общепитом.
А рядом, за тонкой стеночкой,
клубился мир виртуальный,
и кто-то стучал коленочкой
в их зыбкий мирок реальный,
минор их криком ошпаривал,
и чайник, с веселым свистом,
чудесные рифмы заваривал:
имА…, симво…, Акме… -истам.
И были они обычные,
нисколечко не поэты,
не глянцевые, не столичные,
частенько на крыше рассветы
встречали в туманном мареве,
где птицы теряли перья,
и огненный карлик в зареве
дарил им свои поверья.

Она напевала Есенина,
а он бормотал Пастернака,
в трущобе на улице Ленина,
где сучья скреблись из мрака…

Рыжий* – поэт Борис Рыжий (1974-2001)


15 марта 2015