Слово и камень

Да, оно велико. И добро. И недобро –
наше время. В нём то же людьё и зверьё.
И при этом по-прежнему жить неудобно –
и уйти недосуг из продукта в сырьё...

Мир не гасит свечей. Не уносит с собою
неудачные строчки в покои Врача.
И в неплотные двери, подобно прибою,
бьёт подобие ветра – и стынет свеча.

Где-то там и поэты пристанища ищут,
и непризнанных ангелов слышен скулёж,
и отпетые светы трепещут и пишут
тьмы трактатов-проспектов шлепками калош...

К ним подходят. Им шепчут. Слегка намекают.
Заставляют бледнеть. Понуждают гадать.
Их седины смазливая подлость ласкает,
просекая, что впрок и почём распродать.

Приглядятся глаза. Приспособятся уши.
Что нам слёзы ребёнка! Что сердца сезам!
Что сулят нам потёмки? Что – мёртвые души,
на которых замок, словно каменный зам?

На потеху филистеру гриву седую
осыпая на юные губы любви,
безнадёжно скорбя, неумело колдуя,
бьётся Слово о камень, взывая: «Живи!»

А когда отворятся упрямые двери,
косоротая зависть шестёркой червей
жрёт в предсердии рая усердного в вере –
и в сырьё истекает строкой корифей...