Вопрос времени

Этот портрет…. 
Огромный, выполненный в полный рост,
картина в массивной золоченной раме,
картина, которую стуча  тяжелыми каблуками по ступенькам лестницы,
спотыкаясь в полутьме, чертыхаясь и подшучивая
спустили в подвал  моего дома двое грузчиков…

Там, в  захламленном умирающими вещами чулане,
картину поставили лицом к стене,
как ставят лицом к стене - заключенных,
чтобы потом дотронуться до их темени
револьверной пулей…

Я сплю или ем,  работаю или обнимаю женщин,
эта картина, накрытая тяжёлой тканью прячущей её от света,
а еще пуще - от человеческих глаз… этот портрет…



Мир не возможен без войны, те, кто думают иначе
просто не задумывались о том  что  -  мир не возможен без войны…

Человек рождается с желанием преобразовывать окружающую среду,
и с самых первых дней своего бытия, он озвучивает это желание
первым своим – «уа», первым своим – «мама», считая, что окружающая его среда 
это, прежде всего, те люди, которые его окружают…
А что такое наше - преобразование? Вспомните, открытую нами 
/совсем недавно с точки зрение масштаба человеческой души/ - Америку.

Даже деревья воюют между собой, даже они - убивают друг друга, заслоняя от солнечного света…

Мир не возможен без войны, те, кто думают иначе
просто не задумывались о том  что  -  мир не возможен без войны…


Люблю это произведение у Уайльда... Смерть как шпага на левом боку бьющая по кожаному отвороту ботфорта - как вызов на дуэль - как билет на самолет, где смерть – дама в которую ты влюблен… Поэт не может жить без смерти на расстоянии вытянутой руки, он всегда должен носить её билет в своем кармане, иначе пропадает та смертельная острота ощущений, так любимая читателем…. И потом, что может потерять поэт? Он же бесконечно, до самогипноза, верит в вечную душу...


Хрупкость мира, уходящего под воду... Хрупкость, подобная венецианским соборам - вечером, в часы заката, уходящим под красноватую воду солнца, порезавшегося об их праздничные фасады... Последний день мира... Мира, как золоченной фрески, смываемой со стены храма потоком всколыхнувшегося времени... Женская красота и мужская влюбленность в эту красоту - теряющие опору Земли, как звуки свирели теряют свою опору, когда губы пастуха обнимают не тростинку из бузины, а губы своей настоящей возлюбленной… Бог оставляет нас, и мы - это последние звуки из его свирели… Андреас Лубитц уже знает как можно заблокировать двери в кабине пилотов лайнера Airbus A320, уважаемые пассажиры, отправляющиеся во Французские Альпы… Неужели нельзя сдать билеты или отменить перелет?



Декадентство - ах, какой сладкий запах умирающих роз... В поэзии можно его поймать, поймать этот момент, когда розы уже срезаны, но еще не мертвы...
Отпустите свою боль, бросьте её - камнем, и стеклянная стена между вами и миром разлетится на маленькие колючие осколки которые изранят и ваше лицо и ваши ладони... Жизнь, подобная срезанной розе -  жить и благоухать всего несколько вечеров…


Для мысли, нет такого измерения как - время... Там, где ты находишься мысленно, всё происходит - здесь и сейчас, это аксиома... Наша проблема, если мы хотим быть волшебниками преодолевающими время и пространство, в том, что мы не верим себе... Не верим тем образам, которые стучатся в наше сознание, мы, обожествляющие ту реальность которая вокруг нас и отрицающие ту реальность которая в нашей голове... Мы, забывающие, что все мы, по своей сути - кривые зеркала... И чем больше кривизна нашей мысленной вселенной - отражающей другую, материальную вселенную, тем более мы индивидуальны, и тем более то, что происходит вокруг нас, напоминает прыжки солнечного зайчика реальности на стене воображения... И это происходит не только в поэзии, это происходит в любой момент нашей "обычной" жизни, в любом нашем обдуманном поступке столько же логики, сколько в атомной бомбе - милосердия... Ты улыбнешься этой притянутой за уши гиперболе, и перестанешь улыбаться, когда вспомнишь, что эту гиперболу, абсолютно всерьез, повторяет на уроке истории каждый школьник планеты Земля - милосердные атомные мегатонны спасающие человечество от третьей мировой войны... Мы, нелогичные в самой своей сути, по собственной воле носим вместо браслета на запястье - противопехотную гранату с полу выдернутой чекой. Потенциальные самоубийцы, мечтающие о жизни, опасающиеся быть взорванными… Мы нелогичные настолько, что лечим депрессию тем, что садимся в кресло второго пилота и принимаем, вместо таблетки от головы - Французские Альпы - в свою голову, и в голову остальных, летящих в лайнере, 149 человек… Ощущение - Андреас Лубитц, не был психом, он просто не был готов умереть один, но был готов умереть – за одно, вместе со всеми. Абсолютно такая же «ЛОГИКА» и у нашей нынешней цивилизации… Цивилизации, в которой люди становятся такими же сейсмоопасными как и недра Земли. Когда? Где? Будет новое землетрясение... В какой атомной подводной лодке, за каким пультом управления в атомном бункере, на какой многомесячной вахте, раздавленный нависающим вокруг железом и размолвкой со своей Земной девушкой, олицетворяющей для него в тот момент всю - Землю, окажется следующий Андреас Лубитц -  вопрос времени...