Изысканная прелесть миража. Филоложки

Пролог романа "Королева декаданса"

Изысканная прелесть миража,
Эпоха декадансовых страстей.
В движенье каждом сумерки дрожат,
Обволокла туманами гостей.
И стала говорить с ним ни о чем,
Но как же славно в пламенном бреду.
И Скрябин нынче чем-то огорчен,
Там  по стопам сказители бредут.

И танец Саломеи на ветру,
Когда одежд растают миражи,
Куда-то королеву  уведут,
А голос обреченно  задрожит.
Изысканная прелесть наготы,
И наглости прелестная  возня,
От чаянья  отчаянья   цветы
 Все срезаны, и боли не унять…

Век страсти, превратившейся в ничто,
Все Незнакомки в синем, ты одна
 В зеленое закуталась пальто
 И вышла в полночь, полночь холодна.
На Невском обезумевший от грез,
Молчит создатель призрачных миров.
Все рушится, без слез и без угроз
 Усталый мир зачах, он не здоров.

Как здорово у  дикой высоты
 Остановиться и кого-то ждать.
Кидать куда-то мертвые  цветы,
И об ушедших  после вспоминать.
Самоубийство – это не протест,
А тихая симфония  потерь.
Безумен Врубель,кто ж здоров теперь?
И только вереницею смертей

Отмечен  тех времен усталый  ход,
Но обнажиться,  в небесах паря.
И знать, что бунт неистовый грядет,
И покачнется  черная земля.
Надменна гордость, спесь всегда ль права,
Но больше нет ни Невского, ни снов.
И только конь летит на Острова,
И только стан твой обнимает ночь.

Уходят все, и ужас корабля,
Везущего в Европу русский люд,
Раздавит в грозный час немой тебя,
И тихий голос: - Нет, я остаюсь.
- Погибните. – А вы умрете там.
И ни о чем последний разговор,
Валькирия шагает по цветам,
По мертвым розам, и глядит  в упор.

Все это сон, но что реальней снов?
Глухая ночь, над Невским, пустота,
И призрачен Париж, но как-то нов,
Все скомкано, а эта жизнь не та.
Мы рвались все сюда, какая блажь,
Но знали, что в Россию мы вернемся,
А вот теперь Париж -немой шантаж,
Он примет нас, но сразу отвернется.

-Там умер Блок, -сказал мне кто-то,- боль.
Но он был обречен давно, я знаю.
Где Незнакомка, где его Любовь?
И снова все о прошлом вспоминают.
Есть только Невский, тьма его и свет.
Валькирии внезапное явленье,
Дыхание Невы, холодный снег,
И пропасть грез, их ярость, и забвенье.

- Мы мертвецы, нас не спасет Париж,
И все-таки мы организм единый.
-Валькирия. О чем же ты молчишь?
Порыв в провал, и нервные мужчины.
Ругался Бунин, а Куприн молчал,
Рвалась назад безумная Марина.
А для меня страстей немой оскал,
Пожар, туман и  пропасти лавина.

Нам остается тягостный Париж,
Замучен Блок и Гумилев расстрелян,
И разве там ты  с ними устоишь,
Ты сможешь жить? Не верю, не уверен.
Набоков о расстреле говорит,
Его бы точно сразу расстреляли.
Но нет, в Париже будут хоронить,
Нам не вернуться, раз мы убежали.

Валькирией обещанный нам рай
 Похож на ад, и все-таки Вальхалла.
Она парит, смеется: «Выбирай».
Летела в бездну и крылом ласкала. 
В движенье каждом сумерки дрожат,
Обволокла туманами гостей,
Изысканная прелесть миража,
Эпоха декадансовых страстей.