Об особенностях памяти

I.
«Все в той же пустыне, все в той же ночи»…
Какое-то место. Я тут не бывала.
Но глупое сердце сбиваясь стучит,
Во рту ощущается привкус металла,
Я знаю, что слева – отвесные скалы
И узкие русла – сухие ручьи.

А ветер вещает, что время ушло…
Обломок пустыни, кочуя меж снами,
Крадется как лис или прет напролом,
Влетает внезапно как брошенный камень.

О, все предсказатели, все трепачи!
Все снотолкователи, коих навалом!
Я вновь опоздала! Опять опоздала!
«Все в той же пустыне, все в той же ночи».

И что, что смиренно шагает верблюд,
Несет свою ношу упорно, понуро?
И знать о себе непременно дают
Верблюжья тоска и потертая шкура…

Мой дом ( как оазис ) – всего лишь мираж.
Мне страшно подумать, что все-таки брошу
В развал надоевших и прочих поклаж
Такую ненужную ношу…
II.
Прожитое время за сны отнесло.
А сны своевольно в пустыню проникли.
А времени нет. И прожить ремесло,
К которому просто привыкли.

Сгоревших закатов немая печаль
Размазана перед могуществом факта,
Чтоб разум нетрудно с прошедшим сличал
Еще не наставшую значимость завтра.

«Все в той же пустыне, все в той же ночи»,
Покуда то завтра еще не настало…
Я быть опоздала! Я жить опоздала!
Такие как я, для себя палачи!

Уютные люди, вампиры земли,
Проныры, лжецы, обитатели буден,
Мы тем оправдаемся, что не смогли
Чего-то припомнить.  Пытаться не будем.

«Все в той же пустыне…»  Но это не дом!
И незавершенность терзает привычно…
И пахнет нестрашно кровавым бинтом,
И чем-то медсестринским нежным больничным…
Чего-то не помню? Так это отлично!
И главное, чтобы не вспомнить потом!