Изгоняю

Растолстел – это горько,
и поэтому сладкое пью.
Я застрял на орбите порочного круга:
амбиции, стресс, стойка бара и скука.
И как следствие мысли и жир я коплю,
чтобы старость в маразме чем-то разбавить,
или просто страсть до забавы
как Сократова доза отравы.

Что же дальше?
Максим.
О, Максим, ты смельчак
говорили мне маски коллег на прощанье
всё на карту поставил, решительный шаг,
волю шансу!
Карьеру отринул,
офис, галстук и банковский мир
отрыгнул и забыл
как лишнее яство,
как нервное пьянство.
Целый миг я был планктона кумир,
рутины разбив постоянство.
Надоела мне эта химера.
Я послушал и молча ушел в подпространство.
Просто слился в точок словно пена.

Маски хищно смотрели
сквозь гущу аллеи,
куда я уходил.
Дуралеи, всё просто
я не борюсь
за систему,
с системой.
К спасенью души отношусь философски,
и пока дух нанизан на тонкие кости
я просто лечусь псориаз изгоняю.
Хотя экзорцизм не всегда помогает,
одержимость и боль, боль нагая
бывают важны при поисках рая.

А теперь умно бывает пишу,
Люди ж, это прочтя,
судят «без» или «за»
иначе нельзя
тут всё дело в приставке.
Но жужжащая вечно моя голова
все равно наклонится к тетрадке.

Максим, где палата и белых халатов
парад и Сева медбрат?
Иногда сомневаясь, себе говорю.
Без оваций я сам прекрасно сгорю.
Гораций для сцены дешевенький трюк.
Есть дядя в очках и белой сорочке,
диагноз зловещий и жирная точка.
Я улыбаюсь.
Гоню эту мысль.
Все что надо тянуть до заката
отравы глотки притворяясь Сократом.